Оскотский Григорьевич - Гуманная пуля

Вот, пришествие российского Стресснера, к сожалению, приходится считать весьма вероятной перспективой. По нашим традициям, это скорее всего будет конкретная личность (не исключено, что и знакомая: такую роль может принять на себя один из тех, кто уже топчется на полити- ческой авансцене). Хотя, диктатуру может осуществлять и группа лиц, хунта, как это было, например, в Аргентине в 1976 - 1982 годах. Суть не меняется.

Могут возразить: Россия - не Парагвай, ее национализм немыслим без великодержавия. Что ж, явится и оно, только в отличие от былых вре- мен, в соответствии со скудными возможностями страны, это будет уже не экспансионистское, а изоляционистское великодержавие - не на деле, так в риторике, по образцу не Стресснера, так Франко ("Будем жить, глядя не во внешний мир, а вовнутрь!"). А поскольку российское вели- кодержавие - в любом его варианте - невозможно без театральности, со сцены, скорей всего, будут тем или иным способом устранены самые оди- озные из нынешних олигархов, раздражающие население своей откровенной пещерностью и, вдобавок, своим этническим происхождением. Решающее влияние обретут олигархи более умные, во всяком случае более респек- табельные, и с благополучными фамилиями. Но экономическая основа ре- жима все равно останется олигархической, мафиозной, а сам режим - за- стойно-диктаторским, стресснеровским.

Причем, в нынешней России с ее пожилым населением такого размаха репрессий, как в Парагвае, даже не потребуется. И направлены будут репрессии не столько против политических противников режима и выступ- лений отчаявшейся бедноты, сколько против "внесистемных" криминальных группировок, недовольных разделом собственности и привилегий, закреп- ленным диктатурой, против чересчур своевольничающих князьков-губерна- торов и группирующихся вокруг них местных мафиозных семейств и т.п. Результаты подобных карательных действий - обеспечение целостности страны, прекращение (или хотя бы сокращение) вызывающих заказных убийств - еще и послужат укреплению авторитета диктатуры в народе.

И в Парагвае, и в Аргентине достаточно высокая рождаемость, у них есть молодежь, есть будущее. Для них диктатура - проходящая болезнь. В России диктатура только ускорит течение стариковских, смертельных недугов страны. Возможно, в течение какого-то времени она сумеет, на- пример, более или менее успешно противостоять хаосу и терроризму, проникающим с юга. Но, поскольку она сделает необратимым угасание собственного народа, натиск молодого, многолюдного Юго-Востока на российские просторы пойдет в итоге еще стремительнее.

Не хочется верить в такой финал, в такую, говоря словами Нагибина, "тьму в конце туннеля". Но пока что, по всем признакам, движемся мы нашим извилистым туннелем как раз в том направлении.

Ладно, "пророкам гибели легко, им ошибиться трудно". Но можно ли, хотя бы теоретически, в нашем нынешнем положении представить себе спасительный сценарий? Как-то неловко и браться за это. Менее всего хотелось бы предстать перед читателем в качестве автора очередного упражнения на тему "Как нам обустроить Россию?" Сейчас такие програм- мы, преисполненные соответствующих данному жанру пафоса и апломба, появляются чуть не в каждом номере каждой газеты, не говоря о журна- лах, и сделались чем-то вроде постоянной рубрики.

Юрий Буртин пишет:

"У нашей общественной мысли есть давний грех. Она чрез-

мерно любит вопрос "что делать?" Любит составлять всякого

рода программы действий, но при этом слишком редко задается

сопутствующим, не менее важным вопросом "к о м у делать?"

Кому эти программы адресованы? Кто всерьез, то есть исходя

из собственных жизненных интересов, захочет, а захотев,

сможет их исполнить? Между тем, без этого обсуждать, "что

делать", - пустое занятие".

Буртин совершенно прав. В нынешней олигархической России возглас его - "кому?!" - двоится и затухает в пространстве без ответа. Те, кто хотели бы, исходя из своих жизненных интересов, осуществить спа- сительные программы (большинство народа), сделать этого не могут, а те, кто могли бы хоть попытаться (наша так называемая элита, вцепив- шаяся во властные и финансовые рычаги), - из собственных жизненных интересов нипочем не захотят. Тот, кто еще помнит знаменитую ленин- скую формулу революционной ситуации, сразу увидит в нашей действи- тельности ее зеркальную противоположность: у нас обессиленные низы не могут, а энергичные (в борьбе за власть и свое обогащение) верхи - не хотят. Такая перемена полюсов, как в электронной схеме с выпрямите- лем, запирает жизненный ток. Это паралич.

Поэтому прошу читателя рассматривать все дальнейшее, как чисто те- оретические построения. Это не программа действий и не призыв к ним (обращать такие призывы не к кому), а всего лишь кабинетное исследо- вание на тему: имеет данная задача решение или нет?

Итак, с чего следовало бы начинать? Да, может быть, прежде всего - с ясной формулировки российской национальной идеи. Уж сколько лет по громогласно объявленному заданию президента Ельцина идут ее поиски. Ищут ученые, публицисты, деятели культуры (так и хочется добавить из детского стихотворения Маршака: "ищут прохожие, ищет милиция"). Сколько газетных и журнальных статей, телепередач, дискуссий, споров! А результат - прямо по Маршаку: "ищут давно, и не могут найти".

И не в том дело, что искали плохо, искали не там. Незачем было во- обще искать. Национальные идеи не "ищут", не придумывают, не назнача- ют сверху. Они рождаются сами - стихийно, из настроений и чаяний на- рода, и сами изменяются вместе с историческими обстоятельствами. Чего же хочет наш народ сейчас? Да жить он хочет, жить, уцелеть! Так что, в качестве национальной идеи на ближайшие годы прекрасно подойдет, например, формула некогда популярного, а ныне почти забытого писателя Вадима Кожевникова. Правда, когда этот ортодоксальный партиец в сере- дине 60-х озаглавил одну из частей своего романа о разведчиках "Щит и меч" словами "П р и к а з а н о в ы ж и т ь!", он, конечно, не подозревал, что формулирует национальную идею для будущей посткомму- нистической России. Но факт остается фактом, и негоже нам забывать подлинного автора (или, во всяком случае, того, кто первым пустил эти меткие слова в широкий оборот).

П р и к а з а н о в ы ж и т ь, а обеспечить выживание, отдель- ного ли человека или целой нации, может единственная реальная сила, которая противостоит энтропии и устремлена к бессмертию - наука. Зна- чит, нужна м о б и л и з а ц и я отечественной науки. Осуществить ее может только государство. Известны возражения: вот-де, и в прош- лом все попытки российских реформ заканчивались возвратным усилением роли государства, и при нашей склонности к централизации и бюрокра- тии дело быстро доходило до нового тоталитаризма.