Андрей Дикий - Евреи в России и в СССР

В таких государствах для евреев открываются неограниченные возможности к проникновению в правящий класс без какого-либо противодействия коренного населения. Пробуждение патриотизма в коренном населении, естественно, рассматривается евреями, как возможность, что будет поставлен вопрос о их роли в жизни страны и о возможности, оставаясь по своему миропониманию и правосознанию чуждыми коренному населению, занимать руководящие посты в политической и культурной жизни государства, в котором они в данное время живут.

Все евреи, во всех странах их пребывания, это обстоятельство отлично понимают, а потому и рассматривают всякое проявление народной гордости и патриотизма, как угрозу для себя и своего положения в стране.

Эта угроза мерещится им часто там, где ее и нет, как, например, в СССР во второй половине 30-х годов, когда какое-либо проявление русского патриотизма квалифицировалось как «великодержавный шовинизм» и жестоко преследовалось. И, конечно, никакого «возвращения к национальным традициям Московской Руси и Императорской России» в то время в СССР не было.

Но предпосылки для пробуждения национальной гордости и патриотизма русского народа, которым два десятилетия управляли и от имени которого выступали инородцы, превратившиеся в привилегированный класс, к концу 30-х годов уже были созданы. Недовольство этим привилегированным классом уже тогда носилось в воздухе, что не могло остаться незамеченным евреями и они наперед забили тревогу, предвосхищая на целое десятилетие события и, со свойственной им субъективностью, сгущая краски, как это сделали в своих высказываниях Португейс-Иванович и Аронсон – выразители мнений, настроений и опасений евреев в СССР и вне его границ.

«Советская власть уже стала стесняться приписываемого ей юдофильства и ожидовения», – читаем мы в «Еврейском Мире» за 1939 год. He-евреи этого «стеснения» не замечали, наблюдая, как именно в этот период «обратная пропорциональность» – процент евреев на высших должностях и в дипломатии достигли своего максимума.

Все, без исключения, полпреды в крупнейших европейских государствах в 1937 году были евреи. В Англии – Майский, во Франции – Суриц, в Германии – Юренев (Ганфман), в Италии – Штейн, в Бельгии – Рубинин.

Ни одного русского не было в составе делегации СССР в Лиге Наций… Делегация состояла из 8 членов: Финкельштейн-Литвинов, Розенберг, Штейн, Маркус, Бреннер, Гиршфельд, Гальфанд, Сванидзе. Кроме одного – грузина Сванидзе – все остальные были евреи. А во главе Комиссариата Иностранных Дел стоял Финкельштейн-Литвинов.

Если же в каком-либо государстве полпредом СССР был не-еврей. то весь остальной персонал полпредства (советники, секретари, атташе) были евреи, как это видно из списка, помещенного ниже.

Примерно в такой же пропорции были представлены евреи в многочисленных Торговых Представительствах (Торгпредствах) СССР за границей.

Весь личный состав Отдела Дипломатических Курьеров Комисс. Иностр. Дел состоял почти исключительно из евреев.

Так обстоял вопрос с представительством СССР за границей. Так же обстоял он и во всех остальных отраслях жизни СССР во второй половине 30-х годов, т. е. в годы перед 2-й мировой войной.

Чтобы дать возможно полную картину участия евреев в жизни СССР ниже приводится список служащих СССР в разных отраслях госуд. аппарата. (См. Приложение 2 в конце 1-й части, стр. 260–272.)

Приведенный ниже список, в основном, не претерпел изменений до самого начала 2-й мировой войны. Правящий класс в СССР состоял преимущественно из евреев, занимавших ключевые позиции во всех отраслях жизни страны. Процессы и чистки в 30-х годах, в результате которых немало евреев не только были сняты с занимаемых должностей, но и расстреляны или сосланы (Апфельбаум-Зиновьев, Собельсон-Радек и др.), соотношения евреев и не-евреев государственном аппарате СССР не изменили – они по-прежнему сохранили за собой и своими родственниками-соплеменниками те позиции, которые были заняты в первые годы после октября 1917 года.

Конечно, в новом правящем классе были и не-евреи, хотя бы тот же Ленин, положивший начало этому правящему классу. Но все они были духовно едины в своем отрицательном отношении к России, как национальному государству. Все они были «связаны с Германией Маркса, как своей духовной родиной». А свою будущую деятельность они не ограничивали пределами какого-либо государства, а представляли себе в масштабах интернациональных.

О том, как сложились взгляды той группы людей, к которым попала власть над Россией в 1917 году проф. Федотов в своей книге «И есть и будет. – Размышления о России и революции» пишет следующее:

«В десятилетие реакции (1907–1917) за границей происходило сближение большевистского штаба с верхушкой левого Интернационала. Затишье в России, вынужденная праздность эмиграции обращала их внимание к европейским делам. Здесь завязались прочные связи у Ленина, Зиновьева, меньшевика Троцкого с Розой Люксембург, Радеком, Раковским, с польско-еврейско-немецкими радикалами, кочующими из страны в страну и связанными с Германией Маркса, как своей духовной родиной.

Во время войны и измены социалистов делу революции совершилось в Циммервальде-Кинтале рождение Третьего интернационала, связавшего с мировой войной чаяния всемирной революции. В эту эпоху Ленин, а особенно Троцкий, менее всего чувствовали себя русскими революционерами. Подобно Радекам и Раковским, это были бесплотные духи, жаждущие воплотиться в любой стране. Они могли бы спуститься в тело Австрии или Германии, если бы Россия не развалилась первой. Единственно русское в Ленине того времени – оборотная сторона патриотизма – его особая ненависть к России, как злейшей из так называемых «империалистических стран». Но в центре политических интересов его, и вообще большевиков до 1918 года, была, конечно, Германия, духовно импонировавшая им в обоих своих полюсах: Маркса и Людендорфа. Францию и романские страны они презирали. Российская революция всегда рисовалась им прелюдией, провинциальным бунтом. Только в Германии могло начаться строительство социализма».

Вернувшись в Россию, Ленин увлек за собой и головку Третьего интернационала. Состояла же эта головка, как известно, почти исключительно из евреев – как русских, так и евреев немецко-польских.

Головка эта быстро разрослась за счет русских евреев, пополнивших ее ряды и создавших тот правящий класс, который все национально-русское, даже самое слово «Россия» или «Русь», в течение почти 30 лет охаивал и оплевывал, вызвавши в народе чувства и настроения обратные. И когда в конце 40-х годов было произнесено слово «безродный космополит», широкие народные массы почувствовали, что это начало конца власти нового правящего класса, а евреи, не только в СССР, но и во всем мире, усмотрели в этом начало «правительственного антисемитизма».