Газета Завтра - Газета Завтра 759

Корнилов принял решение поднимать Кубань. Подробно описывать героический поход, названный "Ледяным", в мою задачу не входит. Вот как высказался о нём писатель Шмелёв. "Этот подвиг - уход в ледяные степи, - определённый условным человеческим временем, - 9 февраля 1918 года, - имеет бессмертный смысл - отсвет голгофской жертвы. Этот подвиг роднится с чудеснейшими мигами человеческого мира, когда на весах совести и любви взвешивались явления двух порядков: тленного и нетленного, рабства и свободы, бесчестия и чести. Этот подвиг - проявление высокого русского гражданства; в подвиге этом не было ни различия классов, ни возраста, ни пола, - всё было равно, едино, всё было общая жертва жизнью. Ледяной поход длится. Он вечен, как бессмертная душа в людях, - негасимая лампада, теплящаяся господним светом".

Бойцы и присоединившиеся к ним гражданские лица испытывали огромные лишения. Добровольческая армия не имела тыла, а значит, и налаженного снабжения. Боеприпасы и все военные материалы приходилось добывать в боях. Раненые, больные умирали из-за невозможности оказать им необходимую помощь. Армия всё время находилась в оперативном окружении большевистских войск. Победы давались благодаря героическому напряжению сил, военной выучке и готовности отдать жизнь ради общего дела.

Название "армия" было символическое, с целью объединить борцов за возрождение России со всей страны. В начале похода насчитывалось около 4 тысяч человек и 8 орудий. Знания, полученные в училище, Михаилу очень пригодились: в небольшой артиллерийский дивизион вошла также отдельная юнкерская батарея. Казак сядет на коня позже. Из 80 дней Ледяного похода 44 прошли в боях, было много невосполнимых потерь. Погиб сам генерал Корнилов. Но Михаила пули и осколки обошли стороной.

В конце апреля Добровольческая армия возвратилась на Дон. Политическая ситуация здесь уже в корне изменилась. Казаки наконец "проснулись", осознав, что их ждет физическое истребление.

Во второй половине 1918 года Михаил был зачислен кавалеристом во 2-й Уманский казачий полк, который действовал на восточном направлении, в составе Кавказской армии генерала Врангеля. Известно, что Михаил участвовал в боях за Царицын (современный Волгоград), был ранен, но вернулся в строй.

Операции по овладению Царицыном продолжались около года, летом 1919-го "красный Верден" был взят. Вооружённые силы Юга России занимали огромную территорию - от Днепра до Волги. На центральном направлении развернулось наступление на Москву. Но всё-таки мобилизационная система Красной Армии показала своё превосходство, тогда как демократические институты Юга России - свою несвоевременность. Малые числом храбрецы гибли на фронте, пополнения распылялись, а тыл погряз в раздорах, коррупции, спекуляциях, жировал и разлагался. В марте 1920 года под влиянием общей катастрофы остатки Кавказской белой армии эвакуировались из Новороссийска в Крым. Начался заключительный период борьбы. Михаил Приймак снова оказался на самых горячих её участках.

В августе, за три месяца до падения Крыма, белогвардейское командование подготовило десант генерала Улагая на Кубань. Можно только догадываться, какие чувства теснились в душе Михаила, потерявшего всякую связь с отцом, матерью, братьями и сёстрами, когда он высадился на берег. Казаки прошли с боями почти 100 километров, сражаясь за свою землю, но достигнуть родной станицы, увы, не удалось. И всё же кто-то из знакомых станичников случайно видел Михаила, узнал его и передал драгоценную весть родным - их сын и брат жив…

В ноябре 1920-го вся армия на кораблях покидала Крым. Казаков ожидал горький хлеб чужбины: сначала лагерь Галлиполи в Турции, затем греческий остров Лемнос. После долгих дней лагерного бездействия Михаил Приймак по собственной воле поступил на службу во французскую армию, а конкретно - зачислен в 1-й кавалерийский полк Иностранного легиона. Причины такого поступка естественны. Всю сознательную жизнь Михаила военная служба являлась его специальностью, по-иному и не сказать. В Гражданскую войну казак без колебаний сделал выбор, какой идее служить. Теперь же обратился к бывшим союзникам по европейскому фронту. Других вариантов, по большому счёту, и не было, а задумываться, что из этого выйдет, не приходилось.

Поначалу полк Михаила дислоцировался на африканском побережье Средиземного моря, в Алжире. Интересно, что в 20-е годы правительство СССР не препятствовало переписке казаков-эмигрантов с родными. Правда, письма Михаила из французского Иностранного легиона были большой редкостью, а до настоящего времени не сохранились. Но точно известно, что он, надеясь на советскую амнистию (которая и была вскоре объявлена), хотел вернуться на родину. Эта мечта не сбылась.

В 1925 году вспыхнуло восстание во французских колониях на Ближнем Востоке. Полк, в котором служил Михаил, был переброшен в Сирию. Главной движущей силой восстания стали друзы - разновидность мусульман-шиитов. Силы восставших составляли десятки тысяч человек и умножались с каждым днём. Под их контроль перешла большая часть страны и сама столица Дамаск. Полк Михаила получил боевое задание на юге Сирии. Нужно было пробиться к городу Суэйда и разорвать его осаду.

О том, что случилось около деревни Мусейфира, на пути к Суэйде, тогда рассказала газета "Русское время", выходившая в Париже. "Французский разведывательный отряд встретился с сильной группой конных друзов. Не имея своей задачей вступить с ней в бой, отряд отошёл в полном порядке, потеряв только одного убитого и двух раненых. Друзы ночью готовились к бою. С первыми проблесками зари друзы бросились в бой. "…Три часа продолжалась эта дикая, страшная битва. Иностранный легион обманул надежды друзов на быструю и лёгкую победу. Этот бой стоил им около тысячи человек убитыми и ранеными. Легионеры потеряли в своих рядах 60 убитыми и 70 ранеными". Газета поместила траурный список русских, погибших в сентябре 1925 года в бою с друзами. Десять из них были уроженцами казачьего Юга. "Донского войска: Горбачёв Евфимий, Новиков Назар и Кострюков Сергей. Кубанского войска: Поволоцкий Сергей, Примак Михаил и Черненко Владимир. Терского войска: Колотилин Фёдор, Колесников Яков и Енин Василий. Ставропольской губернии Фомин Григорий".

УЖЕ В XXI ВЕКЕя отправился в Сирию, надеясь отыскать место гибели наших казаков хотя бы примерно. В Дамаске встретил очень хороший приём наших дипломатов и директора Российского культурного центра Д.Л. Завгороднего. Дмитрий Леонидович снабдил меня отличной картой, поэтому затруднений в поисках не предполагалось.

Дело было в январе. Накануне в столице Сирии падал снег, непогода прошлась и по югу страны. Холодный дождь там превратил в непролазную грязь тёмно-красную, неплодородную землю. Средством передвижения я избрал велосипед "Лексус", но особенности местной зимы не могли помешать, потому что в Сирии отличные дороги. Населённые пункты в тех местах "деревнями" не назовёшь, так как состоят они из очень капитальных домов, нередко в два этажа. Первый - хозяйственный с гаражом. Автомобили типа "Шевроле" или "Мицубиси" одинаково удобны для перевозки пассажиров и груза (сирийцы прирождённые коммерсанты), наши старенькие "Жигули" тоже встречаются. Второй этаж такого коттеджа жилой, окна маленькие, что спасает от зноя продолжительным летом. Гостеприимство - традиция на Востоке древняя. Это не значит, конечно, что двери любого дома перед тобой распахнутся как по заказу, но "пропасть" на улице в непогоду тебе не дадут. Совсем близко от искомой точки на карте меня приняли в одном из коттеджей, со спутниковой "тарелкой" на крыше.