Михаил ВЕЛЛЕР - ВЕЛИКИЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

Имеет!!! Возьмите любого бандита – у него есть национальность!

Что сделала Россия со своей армией, своей мощью, своими возможностями – для улучшения участи своих громимых в Азии?

ПЕРВЫЙ ЗАКОН НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ – ПЛЕВАТЬ НА

РУССКИХ

9. Когда азербайджанцы громили армян в Баку – там и русским досталось. Была еще Советская власть – но пресса была куда как вольна! Цензуры не было – и хозяев не было!

А что писала пресса об изгнании армянами азербайджанцев в Карабахе? А что писала о том, что Карабах – это исконная армянская земля? А что писала о том, что большая половина Армении и сегодня оккупирована Турцией? Или оккупация перестает называться оккупацией, если границу признают «большие дяди»? Берегитесь! – через полвека они признают совсем не те границы, которые Россия имеет сейчас!

А что писала пресса о вечной взаимной ненависти абхазов и грузин, которые не хотят – не хотят! – жить вместе, но Грузия согласна «владеть» Абхазией, где никогда христиане-грузины и исконные жители абхазы-мусульмане не были добрыми соседями? И только тяжелая стальная рука тоталитарной Москвы могла придавить всех – вот тогда национальные распри стихали, и тихо дружили зеки в соцлагере.

А что писали газеты о том, что сами молдаване всегда считали себя румынами, насильственно отторгнутыми СССР в 1939 г., и что молдавский язык есть румынский?

А что писали газеты о том, что во время Гражданской была в Эстонии Тартуская Советская Республика под красным флагом, и ее ЧеКа орудовала в подвалах мясницкими топорами и была одной из самых кровавых?

И не хотела – принципиально не хотела! – писать пресса о массовых русских погромах в Чечне сразу после развала Союза. А ужасы этих погромов вы можете себе представить. Заметьте: еще никто и не думал вводить войска, еще вагоны денег крались по «чеченским авизо», еще мирно делили нефть из трубы, еще всех считали братьями – а русских в Чечне уже резали, насиловали и гнали из домов. Но писать об этом не надо, чтоб не возбуждать страсти и не призывать тем самым к симметричным погромам, а надо молчать.

Всей московской прессе – немедленно! – на совесть! – изучить историю 1917 года в России!!! Изучать по разным книгам – одной не написано. И тогда демократической прессе будет не так обидно в более чем вероятном случае, когда начнут вешать на фонарях вдоль проспектов. Ибо загоняемая внутрь болезнь дает прорыв гноя, перитонит, гангрену, – а уж вы национальный вопрос внутрь позагоняли. И что поразительно – из лучших побуждений! Из справедливости, милосердия и гуманизма! Любя чужих больше своих!

Да – свои глупы, жадны и мерзки. А еще добры, несчастны и хотят жить. И некому за них слово замолвить, кроме вас.

Заведомо ложные измышления. Скажите – это правда, что чеченская диаспора в Москве насчитывает двести тысяч человек, и ее не трогают власти, потому что она платит большие деньги Лужкову и обеспечивает неприкосновенность его имущества, и через нее владеет в Москве большой недвижимостью семья Ельцина, и она контролирует большую часть гостиничного, аэропортовского и банковского бизнеса? И что для подпитки чеченских боевиков никаких заграничных денег не надо – наоборот, арабских наемников покупают на деньги московской диаспоры? И чеченцы обеспечивали неприкосновенность империи Березовского?

Это правда, что «воров в законе» больше всего грузинской национальности, они покупают «корону» за деньги, а воруют на территории России, ибо в маленькой нищей Грузии чего красть?

Это правда, что рынки в Москве «держит» азербайджанская мафия, и мимо нее русскому крестьянину не сунуться?

Или все наклеветал гад, хотел я его запомнить, да дело в бане было, а голого в пару как потом узнать?.. 10. И вот пришли гонимые всеми турки-месхетинцы в Краснодарский край. И выделили им землю, и стали они, природные земледельцы, на этой земле подыматься и крепнуть. И жить стали лучше окружающих, и стали русские на них коситься.

Чувство справедливости народа всегда задевается с нехорошей стороны, когда пришлый, инородный элемент – хоть и своим трудом! – а начинает жить лучше коренных. Коренным это неприятно, унизительно, это задевает их достоинство, ущербляет самоуважение: у себя же дома! пустили каких-то! а теперь мы же по сравнению с ними менее значительны, бедноваты!

Вы поймите правильно и погодите вопить о ксенофобии. Пускают-то беженцев, гонимых, бесправных, просителей, – хозяин на земле пускает рядом пожить нищих пришлых, на то его воля, мог бы и не пустить. Земля есть, люди мы все мирные, вам тоже кормить детей надо, живите, коли добрые люди. Пускающий куда значительнее, главнее пускаемого.

А если бы видел он ясно, сказали бы ему, что пускает он людей, которые завтра будут куда зажиточнее его, и хозяйства их будут крепче, и урожаи выше, и дом красивей, и жизнь культурней по виду покупок – хрен бы он их пустил. Ни один идиот не хочет у себя же дома получить людей значительней и удачливей тебя. Хозяин таким образом переходит на более низкий социальный уровень, поймите вы! В своем собственном социуме он перестает быть наверху! Он больше не первый мужик на деревне – более крепкие вселились!

Дорогие. Да это противоречит инстинктам человеческим. Они в этом от животных не отличаются. Занимать как можно более высокое место в иерархии своей стаи (социума) – это инстинкт встроенный, социообразующий, генетический отбор и построение социума здесь слиты воедино. Свою территорию надо охранять от любого, кто может тебя опустить! Завладеть лучшим куском, лучшим семейным партнером, лучшей лежкой! Слабый – пусть кормится на окраине стаи, вдруг там гены приличные бегают через два поколения, или заменит вожаков в случае эпидемии, или еще что. А конкурента – гони вон! дави и подчиняй!

И каждый дорожит своим местом в иерархии стаи. А приход сильного чужака внутрь стаи опускает на ступень вниз всех предыдущих! Вы про людей? Они не стали жить хуже? Конечно стали! Ибо любой достаток относителен, если только пища и жилище для выживания вообще есть. Если другой стал жить лучше относительно меня – тем самым и я стал жить хуже относительно него. Разрыв между моим реальным и моим желаемым-возможным увеличился! А я в собственных глазах унизился, стал менее значителен.

Если это свой, родной, местный – ну, из зависти, страшна крестьянская зависть к поднявшимся у всех народов, – можно ему и красного петуха под стреху подпустить. Если своего народа, но пришлый – чужак, сволочь богатая, при случае всегда нагадить можно, если он только уж таким добрым да хорошим себя не показал всем: а лучше разграбить да выгнать. Но если это люди другой; нации, и поднялись все – да это что ж такое? Это мы у себя же дома стали вторым сортом?! А у них и внешность другая, и религия, и язык с акцентом.