Герберт Уэллс - Будущее нашего мира. Процветание или гибель?

соглашаться с ней на словах, а затем начнут незаметно саботировать ее и плутовать, движимые чувством собственного превосходства. Хоть чуть-чуть, но плутовать. Я склонен думать, что это лицемерие – всеобщая слабость. Я действительно стремлюсь послужить миру, но у меня такое острое желание получать больше денег за свою работу, больше признания и так далее, чем я заслуживаю. Я сам себе не доверяю. Я хочу жить по справедливым законам. Мы хотим закона, потому что все мы потенциальные нарушители закона.

Очень длинное вышло отступление в психологию, поэтому я лишь коснусь того, какую большую роль играло это стремление к превосходству и господству в сексуальных практиках человечества. В этой области взаимные хвастовство и заверения становятся подручными средствами для значительного ослабления этого эгоистического позыва. Но главный мотив этого отступления в том, чтобы подчеркнуть тот факт, что обобщение наших «Военных Целей» в Декларации прав, хотя и чрезвычайно упростит вопрос о войне, не устранит ни открытой и искренней оппозиции, ни бесконечных вероятностей предательства и саботажа.

Это не отменяет и того факта, что даже тогда, когда в нашей борьбе мы на первый взгляд решительно продвинемся к всемирной социал-демократии, нас еще могут ждать очень большие остановки и разочарования, прежде чем она станет эффективной и благотворной мировой системой. Бесчисленное множество людей, от магараджей до миллионеров и от пуккха-сахибов [35] Пуккха-сахиб – «истинный джентльмен» в сленге хинди, так индийцы при британском владычестве называли «хозяев», которых можно уважать. до хорошеньких дам, возненавидят новый мировой порядок, почувствуют себя несчастными, лишившись из-за него своих страстей и амбиций, и готовы будут умереть, протестуя против него. Когда мы пытаемся оценить его перспективы, мы должны держать в уме терзания целого поколения недовольных, среди которых будет немало воспитанных и приятно выглядящих людей.

И будет нелегко свести к минимуму потери эффективности при процессе передачи всей славы и гордости административной работы от имеющих вклады, высокооплачиваемых людей с напоказ большими расходами и социально амбициозными женами относительно менее щедро оплачиваемым людям с более высоким уровнем самокритики, сознающим, что их будут уважать скорее за исполнение работы, чем за то, сколько они получают от нее. В период передачи будет много социальных неурядиц, трагикомедий и потерь эффективности, и к этому лучше быть готовым.

Тем не менее, сделав скидку на эти преходящие потрясения, мы можем все с той же достаточной уверенностью ожидать определенных этапов наступления Мирового порядка. Война и страх войны приводят повсюду к концентрации огромного числа рабочих на военных работах и строительстве наступательных и оборонительных сооружений всех видов, на судостроении, строительстве внутренних коммуникаций, передвижных сооружений, укреплений. Будет происходить большое накопление и контроль как материалов и производственных мощностей, так и рук, поднаторевших в обращении с ними. По мере того, как станет таять возможность окончательной победы и военная неразбериха станет перерастать из своего исключительно воинственного этапа в революцию, и будет созван своего рода Мирный конгресс, для правительств сделается не только желательным, но и необходимым направить эти ресурсы и рабочие руки на социальное восстановление. Будет очевидно опасным и бездарным лишать их работы. Уж к настоящему времени правительства должны были усвоить, что такое безработица как исток общественного разлада. Правительства должны будут представить миру план строительства мирной жизни, хотят они того или нет.

Но их спросят: «Где вы возьмете кредиты, чтобы сделать это?» Как ответ на этот вопрос, мы должны еще раз напомнить, что деньги – это средство, а не цель. У мира будет достаточно материальных и рабочих ресурсов, необходимых для повсеместного восстановления его жизни. И все они просто взывают о том, чтобы их использовали. Функция современной денежно-кредитной системы состоит или, во всяком случае, состояла в том, чтобы свести рабочих с материалом и стимулировать их объединение. Эта система всегда оправдывала свое существование тем, что без нее здесь не обойтись, и если она существует не для этой цели, то для чего она тогда существует и какая в ней тогда надобность? Если теперь финансовый механизм не сработает, если он ответит нам non possumus [36] Non possumus (с лат. – «не можем») – формула категорического отказа; с 1529 года постоянная формула для каждого отказа папского престола последовать требованию светской власти. , то он в открытую отречется от своих обязательств.

И тогда его нужно устранить с дороги. Он заявит, что планета прекратила вращаться, а истина будет заключаться в том, что прекратило вращаться Сити. Обанкротились конторы. Вот уже долгое время все большее число людей хочет знать, что такое всемирная контора, наконец-то добравшись до таких фундаментальных вопросов, как «Что такое деньги?» и «ЗАЧЕМ НУЖНЫ банки?». Немножко расхолаживает, но и ободряет то, что никаких внятных ответов мы так и не получаем.

Казалось бы, что уже давным-давно кто-нибудь из многих великих банкиров и финансовых экспертов нашего мира мог бы выступить с ясным и простым обоснованием современной денежной практики. Он бы продемонстрировал, насколько разумна и надежна наша кредитно-денежная система. Он бы объяснил, в чем ее временные трудности и как снова заставить ее работать, наподобие электрика, ремонтирующего свет. Он избавил бы нас от растущего беспокойства за наши деньги в банке, за наш маленький беличий запас ценных бумаг, за сдувающийся спасательный пояс того недвижимого имущества, которое должно было бы обеспечить нашу независимость в конце жизни. Но никто слова не берет. Можно вспомнить лишь недавнего Бэджгота [37] Уолтер Бэджет, или Бэджгот (Walter Bagehot; 1826–1877) – британский экономист и политический философ, представитель манчестерской школы в политической экономии. . До все большего и большего числа людей доходит, что это вовсе не система и никогда ею не было, что это скопление условностей, обычаев, случайных достижений и ответных потерь, которое сейчас все больше и больше скрипит и раскачивается и проявляет все признаки полного и ужасающего социального краха.

Большинство из нас до последнего момента верило, что где-то среди банков и городских контор в некоем подобии всемирной бухгалтерии существуют бухгалтерские книги, слишком, возможно, многочисленные и запутанные, но в конечном счете правильные. Только теперь до уютно себя чувствовавших порядочных людей доходит, что в конторе царит отчаянная неразбериха, что коды, похоже, утеряны, поступления внесены неправильно, дополнения заблудились вне колонок, записи сделаны исчезающими чернилами.