Андрей Васильченко - Инкубатор истинных арийцев. «Лебенсборн»

На упоминавшемся выше совещании были оглашены, кроме всего прочего, сведения по рождению детей в отдельных домах «Лебенсборна». Приведем их.

На тот момент в существовавшие дома «Лебенсборна» для предстоящего рождения детей было принято 11 замужних женщин и 47 не состоящих в браке. Из них 28 пожелали, чтобы рождение ребенка было сохранено в тайне.

С началом войны перед «Лебенсборном» были поставлены две новые, изначально чуждые ему задачи. Сначала он создавал в Бромберге, в аннексированной части Польши, служебную инстанцию, которая должна была поддерживать крестьянок из числа фольксдойче, мужья которых погибли во время так называемого «бромбергского кровавого воскресения». Основной задачей этого попечения было восстановление разрушенных крестьянских домов и дворов. Эта деятельность была закончена лишь в марте 1943 года.

Кроме того, Гиммлер в октябре 1939 года поручил «Источнику жизни» соблюдать юридические интересы вдов, погибших во время «польской» военной кампании служащих СС. Для подобных женщин и их семей материальная помощь была предусмотрена лишь в единичных случаях. Лишь в случае «внезапной смерти» супруга государство брало на себе поддержку семьи, воспитание и образование детей. В специально созданном в «Источнике» главном отделе эсэсовских сирот к июлю 1944 года помощь была оказана 15 тысячам вдов и 22 500 сиротам.

Одновременно с расширением работы «Лебенсборна» и распространением его на новые области изменялись отношения и внутри самих домов «Лебенсборна». Забота о внебрачних детях, что, собственно, являлось изначальной целью «Источника», становилась невыгодной в домах, которые были рассчитаны на небольшое количество детей. Большинство незамужних матерей, которые возвращались на работу, в большинстве случаев не могли забирать своих детишек. В подобных случаях в свой первый год жизни дети оставались в стенах «Источника», пока их матери пытались устроиться в жизни. Тенденция к попечению над детьми, которая все больше превращала «Лебенсборн» из учреждения родовспоможения в детский дом, вызвала озабоченность, но никаких форсированных мер не предпринималось. Только резкий скачок детской смертности в годы войны побудил руководство «Источника» предпринять соответствующие действия.

Дом «Фрисланд» в Гогенхорсте

Осознавая, что высокая детская смертность могла негативно сказаться на репутации «Лебенсборна», Эбнер не без гордости за свою организацию докладывал, что по состоянию на конец 1936-го и 1939 год детская смертность в «Источнике» составляла 3 %, в то время как в целом по Германии она была вдвое больше, то есть 6 %. Но, несмотря на эти самодовольные заявления, в апреле 1940 года смертность уже составляла 3,83 %, в середине того же года — 4,17 %, а в 1941 году — 4,23 %. Гиммлер, которому регулярно вплоть до самого 1945 года сообщалось о делах в домах «Лебенсборна», в том числе об уровне детской смертности, был разгневан и требовал от Эбнера принять экстренные меры. За этими вспышками гнева скрывался страх, что неуклонно растущая детская смертность могла подорвать силы СС как элитной с демографической точки зрения организации. По этой причине в 1940 году Эбнер не раз проводил консультации с имперским врачом СС, с докторами-консультантами и многими другими специалистами. Все сходились во мнении, что главными причинами роста детской смертности и заражения грудных детей были недостаточная изолированность родильных домов от внешнего мира и слишком короткий период кормления грудных детей материнским молоком. И то и другое обстоятельство было непосредственно связано с переполненностью домов «Лебенсборна», что и приводило к печальным последствиям. Выход из этого пытались найти в том, чтобы сократить места для матерей и увеличить места для детей. Более того, пребывание матери в доме «Лебенсборна» после родов, как правило, ограничивалось 6 неделями. Все это приводило к тому, что к весне 1940 года в «Лебенсборне» как учреждении родовспоможения находилось в два с половиной раза больше детей, чем было изначально предусмотрено. В абсолютных цифрах ситуация в апреле 1940 года выглядела там: в домах «Лебенсборна» находилось 497 детей и 208 матерей.

Документ, сообщающий о мертворожденном ребенке в одном из домов «Лебенсборна»

Эбнер как медицинский руководитель «Лебенсборна» выслушивал множество упреков со стороны Гиммлера, а потому решил извести «зло» в самом его корне. Он считал необходимым продлить срок кормления грудью. Только в этом случае можно было избежать нарушений в системе пищеварения детей и дать им достаточное количество разнообразных защитных веществ от всех возможных болезней. По этой причине было решено, что пребывание матери в доме «Лебенсборна» должно быть увеличено с 6 недель до 4 месяцев. Однако для начала надо было справиться с переполненностью домов. Эбнер рассматривал в качестве идеального состояния одинаковое количество детей и кормящих матерей. В 1940 году он повторил свое предыдущее предложение организовать центральный дом для грудных детей и специальный детский дом «Лебенсборна».

Чтобы достигнуть в кратчайшие сроки разгрузки домов, руководство «Источника жизни» решило отделить подросших детей в возрасте 9—12 месяцев от грудничков. Для этой цели 1 ноября 1939 года в Висбадене был открыт дом «Тау-нус». Первоначально он был запланирован как родильный дом, но после ряда переговоров в нем стали заботиться о 55 детишках. Данная практика продолжалась почти три года, пока «Источник» не получил в свое распоряжение центральный детский дом. В ноябре 1942 года новостройка, которую «Лебенсборн» купил у Саксонии в Корен-Залисе, была торжественно открыта как детский дом «Зонненвизе» («Солнечный луг»). Там под постоянным медицинским присмотром могло расположиться около 170 детей. Грудные дети, матери которых уже покинули «Источник», отныне направлялись сюда изо всех родильных домов. В конце войны энергичное расширение «Лебенсборна» привело к увеличению числа детей, которые опекались этой организацией. Вследствие этого руководство «Источника» было вынуждено открывать еще новые детские дома: летом 1943 года в Люксембурге был открыт дом «Мозельланд», а год спустя в торжественной обстановке были открыты еще два дома «Франкен I» и «Франкен II», которые располагались в Шалькенхаузене (Бавария).