Александр Годлевский - Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

Взывать к российскому общественному мнению бессмысленно: власти всегда на него плевали, плюют и правильно делают – мнение общества, неспособного к противостоянию, ничего иного не заслуживает. Отчаянные акции протеста правозащитников и прессы против вопиющих беззаконий обычно остаются без последствий. В другом обществе того, что высказала о постыдных явлениях нашей жизни в десятиминутном телеэфире Зоя Крахмальникова, хватило бы на многие месяцы скандалов и самобичевания. У нас – как в вату.

Неудивительно, что сейчас, в основном, остались только такие правозащитные организации, по сравнению с которыми блаженной памяти комиссия Бурлацкого кажется верхом совершенства.

Далек от мысли, будто давление Запада может существенно изменить режим, но спасти множество конкретных несчастных от конкретных случаев произвола оно вполне способно. Строить в мечтах воздушный замок вправе каждый. Однако при этом следует помнить, что за ним легко может прятаться реальное царство лжи, произвола и беззаконий.

Приличные люди для подоночной власти не нужны и крайне опасны. Ей необходимы те, кто с самого начала были повязаны преступлениями советской власти. Или те, кто, будучи идеалистами, начали сотрудничать с нею из самых лучших побуждений, а потом увязли в этом сотрудничестве по уши.

Идеалисты полезны большевизму только до определенного момента. Для дестабилизации положения в других странах кремлевские начальники всегда использовали своих тамошних друзей, которые делились на платных и бесплатных (идейных). Когда, в результате дестабилизации, Кремль устанавливал там социалистические режимы, то из платных друзей создавали новые властные органы, а бесплатных ставили к стенке раньше непримиримых врагов. Идейные бунтари против власти для новых режимов становятся очень опасны.

Советская власть соблюдает свои собственные законы только тогда, когда ей это выгодно. Заявив, что больше не считают российское государство своим врагом – т.е. признав законность беззаконного режима, признавшие власть диссиденты оказались в положении, в которое попадает неопытный игрок, севший играть в карты с шулером, и в котором проигрыш гарантирован. Чем еще может кончиться игра, если ее правила (законы государства) для вас обязательны, а для противника – нет? Причем, в отличие от шулеров, нарушающих правила игры тайно, власть попирает свои законы публично.

Их провели, как сопливых первоклассников. Не заблуждайся они относительно краха прежнего режима, то обязательно вспомнили бы собственные слова о том, что советской власти не нужны ни союзники, ни граждане – ей необходимы только подручные и рабы.

Года с 87-го в нашем правозащитном движении центральной темой острых дискуссий стал вопрос: допустимо ли сотрудничество с властью, и если да, то до какой степени? Для меня все было ясно с самого начала: раз общество не способно к действию, раз законы обязательны для вас, но не для власти, а за вами нет никаких общественных сил, способных заставить власть соблюдать ее же законы, то любое сотрудничество с властью, независимо от вашего желания, будет фактически лишь служением ей. Режим либо замарает вас в своих преступлениях, либо – если этого не удастся – использовав, отшвырнет за ненадобностью. Представьте, будто вам предлагают играть в игру с условием, что ее правила устанавливаются противником и для вас они обязательны, а для него – нет.

Многие тогда меня высмеивали: дурак ты и экстремист, ничего не понимаешь, наше общество такое же, как и все другие, дело лишь в коммунизме и коммунистах – стоит только отодвинуть их от власти, как все будет хорошо; надо идти во власть, чтобы изгнать оттуда коммунистов. Сейчас кое-кто из моих тогдашних оппонентов больше всего на свете боится, что советская власть и вправду рухнет, и придется отвечать за дела свои перед народом.

Некоторым диссидентам еще сказочно повезло. Интересная штука жизнь: бывает, живет человек на свете и не понимает, в чем его счастье. А счастье их том, что не вляпались они во власть, сущность которой до сих пор так и не поняли, не повязала она их своими преступлениями, как, например, Ковалева с Якуниным. Их просто использовали и выкинули, как выжатый лимон.

В этой статье я попытался высветить универсальные принципы советской власти, которые касаются всех, кто с этой властью имеет дело, – от зеков до генсеков и президентов США и России, от бывшего «антисоветчика» Буковского до бывшего советского генерала Лебедя. Кстати, если сравнить роль Солженицына в общественной жизни в 94-м году и сейчас, то легко заметить, что эти принципы и его тоже все-таки коснулись.

Здесь не место подробно разбирать всю чепуху, которую политологи-советологи наговорили о нашей действительности. Из России наши проблемы видятся несколько иначе, чем с Эйфелевой башни. Если хочешь познать истину, то анализ следует строить на основе реально действующих факторов, а не путем сравнения чисто внешних форм с какими-то чисто умозрительными схемами, зачастую не имеющими к российской действительности никакого отношения. Один прогноз все-таки следует рассмотреть, поскольку его придерживается подавляющее большинство экспертов: вскоре Россия, как единое государства, перестанет существовать и расползется на отдельные части, которые будут пытаться выжить в одиночку.

Вялотекущая дерьмократизация в России может кончиться чем угодно, однако указанный вариант исключен при любом развитии событий. Тому есть несколько причин. Прежде всего, этого никогда не допустит власть. В своем делении бывшее союзное государство вплотную подошло к той грани, за которой крах советского режима неизбежен. Когда я говорю о неспособности общества противостоять произволу властей, то имею в виду все общество в целом. Но оно не однородно. В силу исторических причин в отдельных краях и областях существуют довольно весомые общественные силы, готовые к действию. Например, в отдельных регионах сильно казачье или шахтерское движение. Очень показательны в этом отношении поездки Солженицына по России в 94-м году. Если в одних местах встречи с ним проходили в полупустых аудиториях, где присутствовала в основном творческая интеллигенция, то в других немалую часть переполненных залов составляли люди от станка и от сохи.

Если в Ставропольском крае из-за одного арестованного тысячи безоружных казаков не стесняются выходить на улицы под ОМОН-овские пули, то там советская власть может существовать только пока край является частью Российского государства. И казаки, и шахтеры знают, что стоит только им в своих выступлениях подойти к определенной черте, как со всей России в их регионы немедленно будут стянуты многочисленные дивизии внутренних войск МВД. Как шутили в прежние времена, советский человек обладает всей полнотой гражданских прав и благоразумием, чтобы этими правами не пользоваться.