Александр Годлевский - Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

По этому факту я потребовал от Мособлпрокуратуры возбудить уголовное дело по признакам ст. 285 УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями») в отношении руководства областного ГУВД. А поскольку признание правомерными таких должностных преступлений, включая тяжкие, вызывает серьезные сомнения во вменяемости начальников ГУВД, то я также потребовал в соответствии со ст. 79 УПК РСФСР провести судебно-психиатрическую экспертизу для разрешения вопроса об их вменяемости (это обязательное требование официально действующего законодательства РФ). В ответ из Мособлпрокуратуры я даже глупой отписки не получил и обжаловал ее грубые нарушения Уголовно–процессуального кодекса РСФСР в суд в полном соответствии с гарантиями прав на судебную защиту, установленными ст. 46 Конституции РФ. Сканированная копия постановления Мещанского райсуда на моем сайте размещена. На суде я не был еще и потому, что пусть они как-нибудь сами без меня решают те свои проблемы, которые я им и создал из-за их беззаконий.

В этом судебном постановлении одних только заведомо явных и грубых нарушений Конституции – целый «букет», что по официальным законам вызывает очень серьезные сомнения во вменяемости судьи Зятевой. Так, заключения о прекращении переписки в то время никакими законами не были предусмотрены, а устанавливались только ведомственными подзаконными актами, утвержденными приказами Генпрокурора РФ. Ст. 33 Конституции РФ гарантирует гражданам право на обращение в госорганы. А что толку от такого права, если после прекращения переписки госорганы в ответ на обращения граждан даже глупые отписки им не направляют. Согласно ст. 55 Конституции права человека (в т.ч. и право на обращение) могут быть ограничены только федеральными законами и только в той мере, «в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Приказы Генпрокурора федеральными законами не являются. Приравненный к таким законам и действовавший до 01.07.2002 г. УПК РСФСР никаких прекращений переписки не предусматривал, как не предусматривает их и действующий УПК РФ. Тем самым приказ Генпрокурора противоречит закону и Конституции.

Пленум Верховного Суда РФ в пункте 7 постановления от 31.10.95 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» разъяснил:

«Если при рассмотрении конкретного дела суд установит, что подлежащий применению акт государственного или иного органа не соответствует закону, он в силу ч. 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации обязан принять решение в соответствии с законом, регулирующим данные правоотношения.

Оценке с точки зрения соответствия закону подлежат нормативные акты любого государственного или иного органа (нормативные указы Президента Российской Федерации, постановления палат Федерального Собрания Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации, акты органов местного самоуправления, приказы и инструкции министерств и ведомств, руководителей учреждений, предприятий, организаций и т. д.)».

Если даже указы Президента подлежат оценке на предмет соответствия закону, то уж приказы Генпрокурора тем более. Но суд не только этого не сделал, но даже не назвал в своем постановлении акт Генпрокурора, на основании которого со мной прекращена переписка, и который суд положил в основу своего постановления. Т.е. вопрос о законности прекращения со мной переписки суд не только не исследовал, но и вообще не обратил на него никакого внимания. При этом суд был обязан в соответствии со ст. 120 ч. 2 Конституции применить закон (т.е. УПК РСФСР), а не какой-то противоречащий закону подзаконный акт Генпрокурора, на который суд в своем постановлении даже сослаться постеснялся, и признать действия Мособлпрокуратуры незаконными.

Суд был обязан применить закон, но в грубое нарушение ст. 4 Конституции РФ, согласно которой Конституция и федеральные законы имеют верховенство, не применил УПК РСФСР. Особо подчеркну, что ст. 4 находится в главе 1 Конституции. А ст. 16 Конституции устанавливает, что положения этой главы составляют основы конституционного строя РФ, и никакие другие положения Конституции не могут им противоречить. Т.е. Конституция в стране имеет высшую юридическую силу и прямое действие (ст. 15), а в самой Конституции положения ее главы 1 имеют высшую юридическую силу над всеми другими ее конституционными положениями. Но суду все эти основы конституционного строя – «по барабану». И это лишь минимум того, что суд нарушил одним своим постановлением. Я уже не говорю о конституционно значимых целях, типа обороны, безопасности государства и прочих, с которыми ну уж никак официально не согласуется фактический запрет гражданам (т.е. прекращение с ними переписки) добиваться юридических гарантий своих прав от преступных посягательств на них должностных лиц государства.

И все это еще кроме моей «вялотекущей шизофрении». А также того, что суд в грубое нарушение ст. 123 ч. 3 Конституции РФ, устанавливающей осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, полностью проигнорировал как доводы моей жалобы о нарушениях Мособлпрокуратурой УПК РСФСР, так и заявленное в жалобе ходатайство об истребовании материалов проверки моего заявления о преступлении, что было необходимо для подтверждения фактов нарушений облпрокуратурой уголовно-процессуального закона.

Пленум Верховного Суда РФ в пункте 10 уже знакомого нам постановления от 31.10.95 г. разъяснил: «В силу конституционного положения об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (ст. 123 ч. 3 Конституции Российской Федерации) суд по каждому делу обеспечивает равенство прав участников судебного разбирательства по представлению и исследованию доказательств и заявлению ходатайств». Не надо особо объяснять, что если ходатайства об истребовании доказательств суд даже не рассматривает по существу – полностью их игнорирует, то ни о каких состязательности и равноправии и речи быть не может. Любой судебный акт, вынесенный с грубым нарушением самой конституционной основы судопроизводства, не может быть правосудным в принципе. Похоже, суд специально ставил своей целью нарушить в этом деле все, что только можно.

Судья не могла не понимать всех своих грубых нарушений (для этого надо быть клиническим идиотом), что свидетельствует о наличии у нее прямого умысла на вынесение заведомо неправосудного постановления (ст. 305 УК РФ) и на игнорирование моего ходатайства (ст. 285 ч. 2 УК РФ). Такие грубейшие нарушения закона, основ конституционного строя РФ, конституционных гарантий прав граждан и конституционных основ судопроизводства, с официальной точки зрения вызывающие серьезные сомнения во вменяемости судей, возможны только при полной уверенности судей (и всех прочих начальников) в безнаказанности за любой беспредел. А это, в свою очередь, неопровержимо доказывает, что вся нынешняя система власти основана на полном правовом беспределе, о чем я уже писал на своем сайте.