Александр Годлевский - Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

Возможен более глубокий анализ освещения нашей демократической прессой событий общественно-политической жизни. Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что с началом президентства Путина, когда он начал ужесточать отношение Кремля к олигархам и подконтрольным им СМИ, многие газеты резко изменили направленность своей редакционной политики и, критикуя власть, стали писать о многом из того, о чем раньше предпочитали помалкивать. Также встает вопрос о действительной роли свободы слова в нашей жизни, в том числе и о реальном влиянии СМИ на власть. Основная причина таких «революционных» изменений в редакционной политике СМИ особого секрета не составляет – просто в Кремль пришел новый начальник и начал резко менять правила игры в аппарате и обществе, заодно решив сменить и свою экономическую и общественно-политическую «обслугу», к которой в широких народных слоях испытывают глубочайшее презрение. Это вызвало у ельцинской элиты вопли об угрозе демократии и о возврате к тоталитарному прошлому.

В последнее время часто разгорались очередные скандалы между Кремлем и медиа-олигархами. В этих разборках доходило чуть ли ни до вопроса деятелей культуры: «С кем вы?!» А что случилось-то? Ну, приехал новый барин и начал тасовать старую прислугу по своему усмотрению. А новый барин, он ведь может и отправить пороть на конюшню. Не все считают для себя допустимым вставать в таких конфликтах на чью-либо сторону и с пеной у рта доказывать правоту «своих». Это как если бы белогвардейцы в Париже в конце тридцатых годов устроили антисталинскую демонстрацию... в защиту воспевавшего расстрелы палача-идеалиста Бухарина, угодившего в расстрельный подвал. Не у всех есть дурная привычка лезть в дела, которые их не касаются.

Правоотношения – особая категория общественных отношений, в которых взаимные права и обязанности субъектов правоотношений установлены юридически. Право может существовать только в правоотношении, где праву одного субъекта соответствует обязанность другого субъекта это право исполнить. Не следует это путать с количественной неопределенностью субъектов – в зависимости от характера правоотношений количество субъектов может быть неопределенно широким. Так если человек имеет право на свободу слова, то на всех других лежит обязанность эту его свободу уважать и не препятствовать в ее осуществлении. В правоотношении, устанавливающем взаимные права и обязанности, должно быть четко определено – кто, кому и что обязан.

При анализе правоотношений не следует упускать из виду те их конкретные субъекты, к которым относятся конкретные права и обязанности, не то вместо права получится чепуха. Надо четко и ясно определять, что, с чем и как соотносится. Право на свободу распространения информации совершенно справедливо считается одним из неотъемлемых признаков демократии, но необходимо четко различать субъекты этого права: автор, редакция СМИ, общество, государство. Это право означает лишение государства прав по отношению к другим субъектам неоправданно запрещать или ограничивать свободный информационный обмен. Но оно еще юридически не значит ни обязанности автора предоставлять свои произведения редакции, ни обязанности редакции публиковать любую информацию, даже ту, которую она считает недостоверной, ни права на безвозмездное получение всеми газет и журналов. Такие правоотношения должны регулироваться другими правовыми нормами, договорами или сложившейся деловой практикой – авторскими договорами, рыночными ценами на продукцию СМИ и т.д.

Если воспользоваться терминологией Руссо, то суть правоотношений граждан и государства выражается в общественном договоре, главной составляющей которого является, прежде всего, обязательность соблюдения законов и для власти, и для общества. Если одна сторона договора не хочет соблюдать своих договорных обязательств, то и другая сторона не обязана соблюдать свои. Наиболее четко и ясно это разработано в международном праве. Венская конвенция ООН «О праве международных договоров» 1969 г. в статье 60 устанавливает, что если одно государство существенно нарушает договор, то и другое государство вправе не считать для себя договор юридически обязательным.

Уже в Средние века в международном праве существовал принцип взаимного признания законов между государствами. Он заключался в соблюдении одним государством своих собственных законов в отношении находящихся в его юрисдикции подданных других государств. Если государство нарушает свои законы в ущерб граждан другого государства, то это другое государство вправе принять аналогичные ответные меры против граждан государства-нарушителя.

В XVI веке между Испанией и Англией началась война на море, закончившаяся разгромом испанской Великой Армады английским флотом. Поводом и одной из причин войны было преследование инквизицией англичан в Испании. В связи с этим английская королева Елизавета сначала по дипломатическим каналам заявляла протесты испанскому королю Филиппу II. Он неизменно отвечал, что-де неукоснительно придерживается принципа взаимного признания законов, а Святая инквизиция ему, как светскому главе государства, не подчинена. Тогда, с тайного согласия королевы, англичане во главе с бывшими пиратами (все частные лица и на негосударственных кораблях!) совершили набеги и грабежи городов в самой Испании и в других испанских владениях. Филипп II решил наказать строптивую англичанку Елизавету, официально объявив войну и двинув по морю на Англию громадный флот. Чем дело закончилось, известно.

Принцип взаимного признания законов в несколько измененном виде действует в международных отношениях до сих пор. Например, иски к имуществу одного государства без его согласия на территории другого государства предъявлены быть не могут (так называемый «принцип суверенного иммунитета»). В качестве исключения по принципу взаимности допускается введение одним государством аналогичных ответных мер («реторсии») в отношении имущества другого государства, нарушающего такие международные правила. Только для дипломатического имущества международным правом установлен особый статус. В известной истории с арестом за границей российского госимущества по иску швейцарской фирмы «Нога» все было в соответствии с международными нормами, так как в договоре с фирмой российское правительство в обеспечение сделки само дало разрешение на такие действия.

Аналогичные правовые последствия распространяются на принцип взаимного признания законов и в отношениях между государством и обществом. Фактический отказ государства признавать свои собственные законы в правоотношениях с обществом освобождает общество от обязанности соблюдать их перед государством. Это я выражаюсь наукообразно. Описать, какими словами в народе характеризуют это «дерьмократическое» государство и его правоприменительную деятельность по соблюдению собственных законов – никакая бумага не вытерпит, хотя про нее и говорят, будто она все терпит.