Дмитрий Абрамов - Сокровища музея Андрея Рублёва

В акте, составленном по итогам работ, указывалось на необходимость «оборудовать хранилище вентиляторами и отоплением, которые не допускали бы порчи памятников в сыром и неотапливаемом помещении». Отмечалось, что собрание древнерусской живописи Вологодского краеведческого музея является «народным достоянием огромной ценности, но состояние памятников там таково, что требует срочного приведения в порядок его огромного количества». Живопись на стенах Софийского собора мутнела и осыпалась.

В заключении, составленном Н.А. Дёминой по поводу произведений иконописи, просмотренных в ноябре 1955 года, отмечалось, что в собрании Вологодского краеведческого музея 16 экспонатов «являются памятниками 1-й категории». Они представляли «исключительно важное значение для изучения своеобразия живописи местного края» и свидетельствовали «о чрезвычайно высоком художественном уровне», сохранявшемся более трёх столетий – «на протяжении XV, XVI, XVII веков, вплоть до начала XVIII века». Многие из памятников XVII–XVIII столетий имели надписи с датами, именами вкладчиков, и что самое важное, именами местных иконописцев. Из ранних памятников XV века особый интерес вызывала небольшая «икона Богоматери Петровской из Каргополя». Она отличалась превосходством качества живописи и очень редкой иконографией. Иконографический извод образа Богородицы Петровской восходил к XIV столетию и, по преданиям, предписывался Московскому митрополиту Петру. Дёмина отмечала, что в Государственной Третьяковской галерее (ГТГ) «имеется одна подобная икона XIV века тверской школы, по времени за ней должна следовать икона Вологодского музея». Кроме того, в собрании краеведческого музея имелись несколько «чиновых икон» и «средних деисисов» – «Спас в силах» из различных иконостасов XVI века. По стилю и качеству эти произведения были очень близки к известному чину из Глушицкого монастыря. К концу XVI века относилась превосходная по живописи, очень характерная для Вологды, икона «Сошествие во ад» с редкой иконографией «средника», имеющей ближайшее сходство с иконой конца XIV века из Коломны, хранящейся в ГТГ.

Н.А. Дёмина отмечала, что произведения первой категории конца XVII – начала XVIII веков свидетельствовали о высоком уровне живописного мастерства вологодских иконописцев и их причастности к школе царских изографов, в частности Ярославской и Костромской мастерских. Большой интерес представлял памятник XVII века, копирующий икону из Сольвычегорского Благовещенского собора с изображением семьи Строгановых, присутствующих на литургии в композиции «Иже херувимы». Среди произведений, относящихся к третьей категории, имелось много икон XIX века, написанных в стиле XVI, XVII и XVIII вв. Они свидетельствовали о большой устойчивости древних традиций, предоставляли редкий и добротный материал для изучения искусства более ранних эпох. Часто это были списки (копии) утраченных, недошедших до нашего времени ранних произведений. Дёмина высказывала пожелание, чтобы драгоценное собрание Вологодского краеведческого музея имело постоянное реставрационное обслуживание, чтобы памятники, записанные в позднее время, систематически раскрывались, чтобы проводились мероприятия, необходимые для изучения местной живописной культуры, которая была весьма мало изучена. Но даже то, что уже было изучено и востребовано, свидетельствовало о большом вкладе вологодских иконописцев в сокровищницу древнерусского искусства. Специалист МиАР отмечала, что ими вправе был гордиться «каждый патриот своего края» [58] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 95. .

Таким образом, уже в первой половине 1950-х годов научные сотрудники МиАР совершили десятки командировок в провинциальные города и села Центральной России и Русского Севера. В ходе этих мероприятий специалисты музея исполняли свой профессиональный подвиг – спасали от гибели тысячи и десятки тысяч памятников средневекового русского искусства, помогали спасти десятки памятников средневекового русского зодчества, оказали помощь десяткам и сотням специалистов – работникам провинциальных музеев – в деле повышения их профессиональных навыков. За восемь лет существования МиАР его специалистами была проделана огромная «очень разнообразная по своим задачам» работа. Сотрудники музея выявляли и вывозили памятники древнерусского искусства из закрытых храмов, фотографировали иконы и фрески, обследовали собрания областных музеев, с целью выявления наиболее ценных памятников древнерусского искусства, разыскивали произведения, связанные с историей Андроникова монастыря. Очень важно, что именно в этот период времени были заложены основы комплектования музея, подлинными, оригинальными шедеврами Средневековья, как это и было задумано Д.И. Арсенишвили, предполагавшим передачу «части икон и других материалов художественного значения» из краеведческих музеев периферии в музей Андрея Рублёва.

Вторая половина 1950-х годов была также отмечена командировками по обследованию фондохранилищ музеев Калуги, Ярославской области, Дмитрова. Научные сотрудники МиАР оговаривали условия и вопросы передачи иконописных памятников в музей Рублёва. В деле отбора памятников и комплектования коллекции МиАР эти годы были не менее плодотворны, но всё же на этом этапе стали просматриваться новые тенденции становления и развития музея. Фронт поисковых, научно-исследовательских работ был постепенно перенесен из музеев провинциальных городов и сёл Европейской России, в храмы, бывшие монастыри, частные дома граждан, сохранивших памятники, несмотря на годы гонений на православную церковь и её достояние. Необходимо отметить, что усилия сотрудников музея были направлены и на формирование библиотеки, а также и музейного архива, в которых откладывались: старопечатные рукописные книги, сотни фотокопий, негативов, каталогов фондов, описаний памятников иконописи, церковного зодчества и их копий.

В мае 1956 года МиАР направил Н.А. Дёмину в город Калугу.Ей предстояла работа по составлению описи произведений древнерусского искусства, имеющихся в краеведческом музее. Совместно с заведующей фондами областного Калужского краеведческого музея М.Г. Строевой, она проделала огромную работу по разбору и определению материалов древнерусского искусства, находящихся в полном небрежении в фондах музея. Они составили списки на 177 произведений живописи. При составлении списков определялись иконография памятника. По стилистическим признакам или по надписи с датой, они примерно определяли датировку, если имелись основания. Отмечались произведения, нуждающиеся в укреплении левкаса и красочного слоя, а также поврежденные шашелем. Весь фонд разделили только на вторую и третью категории. Памятников первой категории в музее не оказалось. Кроме того, были выделены и не внесены в списки 47 произведений, не имеющих музейного значения. Однако их было можно использовать для обучения реставраторов. В результате просмотра ко второй категории было отнесено 19 произведений. Остальные из 177 отнесены к третьей. Тринадцать икон были предназначены на списание, т. к. находились в очень плачевном состоянии. По заключению Дёминой собрание произведений древнерусской живописи областного Калужского краеведческого музея представляло большой историко-художественный интерес, поскольку являлось единым целым с небольшим, но прекрасным по качеству собранием художественного Калужского музея, состоящим из памятников XVI–XVII веков. На основе осмотра произведений специалист МиАР сделала предположение о наличие в Калуге местной иконописной традиции. Наиболее интересными памятниками, переданными в областной художественный музей из Калужского краеведческого являлись три иконы. Первая – «Явление Богородицы Зосиме и Савватию Соловецким с братиею». Эта икона, несомненно, являлась иллюстрацией к определенному литературному произведению, где нашли отражение реальные исторические события. Этот памятник средневековой русской литературы мог быть отнесен к концу XVI века. Иконография его была очень качественной. Вторая икона – «Георгий с 18 клеймами мучений» конца XVI – начала XVII века была также исключительно высокого художественного качества. Третья икона – «Богородица Тихвинская» с 24 клеймами «чудес» миниатюрного тонкого письма 1680 года имела множество изображений. Это были исторические сюжеты, связанные с неудачной для шведов осадой Тихвина. То есть в основу иконописного сюжета были положены конкретные военно-исторические события, имевшие место в России во второй половине XVII века. В дальнейшем, как отмечалось, собрание краеведческого музея должно было помочь исследователям выявлять стилистические особенности местной живописи.