Аурелио Печчеи - «Слишком тесно». О пользе войн и эпидемий

Если бы в то же время благотворительные учреждения, дающие возможность наивыгоднейшим образом употребить эти сбережения, оказали содействие усвоенным населением привычкам, то мы вправе были бы надеяться, что среди колебаний, испытываемых страной относительно снабжения предметами потребления, население ее стало бы согласовываться с действительным спросом на труд, что повлекло бы к уменьшению страданий и бедности. Поэтому средство это действует на самый корень бедствий, конечно, соразмерно со степенью его распространения.

Сберегательные кассы, доставляя бедным возможность обходиться собственными силами в случае неблагоприятных обстоятельств, имеют целью предупреждение нищеты и зависимости. Эти учреждения в связи с хорошо направленной благотворительностью при обычных условиях, вероятно, доставили бы возможность достигнуть значительных улучшений. Но там, где, как в Англии, существует громадное число бедных, находящихся в зависимости от одной лишь общественной благотворительности, на сберегательные кассы нельзя смотреть, как на учреждения, могущие заменить налог в пользу бедных. Эти учреждения бессильны разрешить задачу: каким образом поддерживать существование неимущих, не увеличивая постоянно отношения их числа ко всему населению. Но если бы имелось в виду совершенно отменить или постепенно уменьшить налог в пользу бедных и другие подобные сборы, то сберегательные кассы оказали бы такому предприятию существенное содействие и, в свою очередь, сами получили бы от него толчок к дальнейшему развитию.

Учреждения эти возникли в эпоху всеобщих бедствий и самых широких приходских вспомоществований, следовательно, им пришлось бороться с весьма неблагоприятными условиями. Но несмотря на эти препятствия, достигнутый ими успех может служить достаточным доказательством того, что в эпоху большого благосостояния и высокой заработной платы, а также при содействии сокращения приходских вспомоществований они должны значительно распространиться и оказать благотворное влияние на привычки населения.

Для поощрения этих учреждений недавно издан был парламентский акт, которым разрешается выдача приходского пособия даже лицам, имеющим вклады в сберегательную кассу, если вклады эти не превышают определенной суммы и если на выдачу пособия последует согласие мирового судьи. Этот закон является плодом крайне узкой политики; временным и ничтожным выгодам он приносит в жертву самый принцип, служащий основанием при учреждении сберегательных касс. Мы хотим приучить работника полагаться исключительно на собственные силы и средства в случае нужды и в то же время мы награждаем его за сбережения и ставим в зависимость от пособий, прекратить которые мы не можем решиться. Под влиянием названного закона успех сберегательных касс служит только сомнительным признаком доставляемой ими пользы; без него каждый вклад в эти учреждения служил бы доказательством возрастающего стремления со стороны населения выйти из-под зависимости приходских попечительств.

Юм заметил, что в политике, более чем в какой-либо иной науке, внешние признаки являются наиболее обманчивыми. Это в особенности справедливо относительно той части политики, которая занимается улучшением участи низших классов населения.

Нам прожужжали уши пустыми обвинениями против теорий и их авторов. Люди, ратующие против теорий, кичатся своей приверженностью к практике и опыту. Необходимо согласиться, что плохая теория – очень нехорошая вещь и что авторы таких теорий не только не приносят пользы, но нередко даже причиняют обществу вред. Тем не менее крайние защитники практических методов не замечают, что сами попадают в ловушку, от которой стараются предостеречь других и большинство их может быть причислено к авторам самых зловредных теорий. Когда человек передает то, что он имел случай наблюдать, он тем самым увеличивает общую массу сведений и приносит пользу обществу. Но когда он делает общие выводы или строит теорию на основании ограниченного наблюдения над фактами, имевшими место на его ферме или в его мастерской, то он оказывается тем более опасным теоретиком, что опирается на наблюдение, так как в таких случаях часто упускается из виду, что разумная теория должна основываться на общих, а не на частных фактах.

Быть может, мало найдется вопросов, над разрешением которых так много трудились, как над вопросом о средствах для улучшения участи бедных, и наверное не найдется ни/одного, решение которого было бы столь же неудачно. Разногласие между теоретиками, именующими себя практиками, и истинными теоретиками заключается в следующих вопросах: для успешного разрешения нашей задачи должно ли ограничиться мелочным надзором за рабочими домами, наблюдением за приходскими властями, строгим взысканием за их нерадение, увеличением числа раздаваемых порций похлебки и картофеля? Или следует обратиться к общим принципам, которые указали бы нам причины, почему все наши попытки до сих пор оказывались безуспешными, и убедили бы нас, что вся принятая нами система в самом своем основании ложна. Нет другого вопроса, к которому бы также редко прилагались общие принципы, а между тем сомнительно, чтобы нашелся другой, в котором было бы опаснее упустить их из виду.

Мое мнение основывается на том, что нередко частное и непосредственное следствие какой-нибудь благотворительной меры находится в противоречии с общим и постоянным ее действием.

В нескольких отдельных округах сельские работники владеют небольшими участками земли и имеют обыкновение держать коров; замечено было, что во время последних неурожаев некоторые из этих работников обошлись без приходских вспомоществований, а другие получили их в меньшем размере, чем это нужно было ожидать. Согласно установившемуся обыкновению рассматривать такие вопросы с узкой точки зрения, из этого частного факта выведено было общее заключение, что, если поставить всех работников в такие же условия, они будут также благоденствовать и обойдутся без помощи со стороны своих приходов. Но такое заключение неправильно. Выгода, которую доставляют теперь нескольким работникам содержание коров, зависит главным образом именно от того, что этот обычай установился лишь в некоторых округах, а как только он распространился бы повсюду, так тотчас же исчезла бы обусловленная им выгода.

Положим, что фермер или землевладелец имеет на своем участке несколько домов для рабочих. Если это человек добрый, любящий видеть вокруг себя счастливых людей, он отведет для каждого дома клочок земли, достаточный для содержания одной или двух коров, и станет платить своим работникам высокую заработную плату. Вследствие этого его работники будут жить в довольстве и получать возможность воспитывать многочисленные семейства. Но может случиться, что участок этого землевладельца не требует столь значительного количества работников. Если бы этот великодушный человек даже находил удовольствие в том, чтобы щедро вознаграждать своих работников, тем не менее он, вероятно, остерегся бы содержать большее число их, против того, сколько ему необходимо. Поэтому он не построил бы домов для нового поколения рабочих, которые вынуждены были бы оставить ферму и поселиться в другом месте.