Марк Холлингсуорт - Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

Джумин недолго был женат на южноафриканской топ-модели Джине Атхан. Он имел квартиру в Париже, яхту и быстроходный катер на причале Французской Ривьеры. Находясь в Лондоне, устраивал постоянные вечеринки в Chinawhite. Джумину принадлежал дом в Лондоне на Брик-стрит стоимостью в 12 миллионов фунтов, расположенный рядом с офисами Березовского и Кертиса в Мэйфейре, у него было шесть спортивных машин: «Феррари», «Лотус» и четыре «Ламборджини». Джумин вообще был фанатом автомобилей: в 2001 году он купил «Порше-911» за 97 тысяч фунтов стерлингов и «Феррари-360-Спайдер» за 133 тысячи.

Вести такую роскошную и экстравагантную жизнь позволял Джумину его статус: он управлял частными финансами и инвестициями шейха Султана. С 1998 года занимался личным состоянием шейха (оно основывалось на запасах нефти государств Персидского залива) и вкладывал его миллионы в Соединенных Штатах и Британии. Во время визитов в Абу-Даби Джумин предпочитал надевать арабский костюм. Умеющий ловко приспособиться к жизни при дворе шейха, он получал немало наград.

Работа Кертиса на Джумина вывела его на шейха Султана. Дав шейху несколько советов относительно приобретения кое-какой собственности в Соединенном Королевстве и инвестиций в отель в Дубай, Кертис наладил с ним хорошие взаимоотношения. Когда возник вопрос о том, как построить сделку с «Сибнефтью», Кертиса осенило, что шейх Султан мог бы стать великолепным посредником. Поскольку шейх имел официальный дипломатический статус и был выше всяких подозрений, банковские власти скорее всего не возражали бы против него в качестве источника финансов. Кроме того, шейх был сдержанным и неразговорчивым.

Шейх, в свою очередь, был заинтригован олигархами. Он был приятным человеком, любил разные технические новинки. Его зачаровывал сам факт того, что Березовский владел собственной телефонной сетью. Пребывая в Лондоне, шейх Султан останавливался в отеле «Карлтон-Парк Тауэр», что в Найтсбридже, который принадлежит шейху Мохаммеду, правителю Дубай, развлекался на закрытых обеденных вечеринках в частном клубе известного швейцарского повара и ресторатора Антона Мозиманна и заодно обсуждал проблемы инвестирования своих нефтяных миллионов.

Транзакция, в которую вовлекли шейха, была крайне сложной: она предполагала использование третьих сторон, офшорных компаний и трастов. Секретность здесь приобретала жизненно важное значение. Как и в сделке с ОРТ, был риск того, что компанию захватит государство. «Проблема заключалась в том, что если бы Березовский и Абрамович действовали непосредственно в своей стране, то эта процедура была бы там же, в России, и остановлена», — заметил Кертис.

Березовский утверждает, что по условиям плана, согласованного летом 2001 года, шейх Султан должен был купить акции «Сибнефти» у Березовского и Патаркацишвили, а затем продать их Абрамовичу.

Абрамович, напротив, отрицает существование каких-либо сделок относительно продажи Березовским и Патаркацишвили доли в «Сибнефти», независимо от того, участвовал в этом шейх или нет. Единственные деньги, которые он согласился заплатить Березовскому в связи с «Сибнефтью», — это 1,3 миллиарда долларов за «политическую помощь и протекцию».

Устные деловые операции между олигархами заставили Кертиса понервничать. Беспокоясь о соблюдении законоположения для адвокатов относительно потенциальной причастности к отмыванию денег, он всегда предоставлял информацию о транзакциях в соответствующее ведомство банка Clydesdale. Именно на его депозитах лежали средства для сделок, заключенных между Березовским и Абрамовичем. Руководящие работника банка не меньше, чем Кертис, тревожились о соблюдении буквы закона. Во время одной встречи, на которой присутствовали Кертис, Березовский, Абрамович и их юристы, чиновник банковского ведомства сказал шейху Султану: «Нам нужен ваш паспорт и один из ваших счетов за коммунальные платежи, чтобы мы могли убедиться, что это именно вы». Его помощник был поражен и шокирован. «Но это же сын принца Абу-Даби! — воскликнул он. — Он не носит с собой копии счетов за электричество».

В ответ развеселившийся шейх достал бумажник и вытащил из него пачку дирхамов [21] Дирхам — денежная единица Объединенных Арабских Эмира- . Председателя банка это повергло в шок, и он спросил:

— Вы что, предлагаете мне деньги?

— Ну, вы же хотели установить мою личность, — ответил тот. — На этих банкнотах мое лицо.

Все присутствующие рассмеялись.

Чтобы получить и защитить доходы как от сделки с ОРТ, так и от продажи «Сибнефти», на Гибралтаре учредили офшорные трастовые компании: «Итчен траст» для Березовского и «Тест траст» для Патаркацишвили. Каждый траст затем для получения денег открыл банковский счет в Clydesdale, а именно в его отделении на Флит-стрит в Лондоне. Для Патаркацишвили главным советником был Джозеф Кей, который являлся не только доверителем, но и гарантом в фонде «Тест траст». Это обстоятельство сделало Кея весьма влиятельным: гарант может отстранять и назначать доверителей, нанимать аудиторов и контролировать их деятельность. В отношении защиты активов Патаркацишвили, соблюдения конфиденциальности и уклонения от нежелательного внимания Кей играл ключевую роль. Патаркацишвили был, конечно, бенефициарием траста.

Являясь гарантом, Кей стал важным хранителем активов Патаркацишвили. Он родился в Грузии в 1958 году, звался там Иосифом Какиашвили и был дальним родственником Патаркацишвили, которого он называл «братом». В 70-е годы он эмигрировал через Израиль в Соединенные Штаты, получил там гражданство и жил в Дикс-хиллз в Нью-Йорке, где и сейчас проживают его родители. Путь Кея к богатству начался в 90-е годы, когда он работал у Патаркацишвили коммерческим директором компании «ОРТ-Видео», которая продавала дешевые товары, в частности видеомагнитофоны низкого качества — в те времена прибыльное дело в России.

Кей был мужчиной невысокого роста, но крепким, с накаченными мускулами; говорил с бруклинским акцентом. В мае 2000 года он женился на двадцатишестилетней Софии Бубновой. Пара переехала в Лондон. Кей купил квартиру на Парк-стрит в Мэйфейре и снял офис на третьем этаже в Стенхоуп-гейт, рядом с Парк-лейн, за углом отеля «Хилтон». В следующем месяце отношения Кея с Патаркацишвили значительно укрепились, когда Кей открыл Bili SA — компанию, зарегистрированную в Люксембурге, которая управляла миллиардными активами. Семейная чета очень хотела войти в лондонское сообщество, и их мечта осуществилась 27 декабря 2001 года, когда Кею предоставили инвесторскую визу, обязывающую его перевести в Соединенное Королевство не менее 1 миллиона фунтов стерлингов, три четверти которых нужно было вложить в государственные ценные бумаги. Кей стал одним из членов сообщества богатых русских эмигрантов, получив все выгоды от схемы, которая обеспечивала уникальные резидентские права.