Марк Холлингсуорт - Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

18.56, среда, 3 марта 2004 года. Совершенно новый белый шестиместный вертолет Agusta-A109E стоимостью в полтора миллиона фунтов заходил на посадку в аэропорту Бэтгерси, что на юго-западе Лондона. Его ждал широкоплечий мужчина лет сорока пяти. Британский юрист Стивен Кертис пребывал не в лучшем расположении духа. Тремя минутами раньше он позвонил Найджелу Брауну, директору-распорядителю компании ISC Global Ltd, который обеспечивал безопасность сомнительных счетов русских клиентов. «Это создает проблемы! — громко сказал Кертис, а затем, помолчав, добавил: — Ладно, мне пора идти. Вертолет уже здесь».

Кертис поднялся на борт вертолета и, несмотря на громоздкую фигуру, ловко пробрался через пассажирский салон к заднему сиденью. Сотрудник наземной службы разместил три сумки его ручной клади на сиденье впереди. Пилот получил разрешение на взлет и в 18.59 машина поднялась в мрачное лондонское небо. На высоте в 3800 метров было холодно и довольно облачно, но видимость до 7 километров годилась для полета.

Юрист выключил оба мобильных телефона и откинулся на сиденье. После дня, полного бесконечных напряженных телефонных разговоров в роскошном пентхаусе стоимостью в четыре миллиона фунтов, расположенном в Уэст-Пойнте, неподалеку от Бэттерси, он предвкушал спокойный вечер в своем замке XVIII века «Пенсильвания» на острове Портленд у побережья Дорсета.

Вертолет, пробыв в воздухе менее часа, достиг Борнемуса. Моросил небольшой дождик, посадочная полоса аэропорта была скрыта облаками. Agusta начала снижение. Пилот, тридцатичетырехлетний капитан Макс Рэдфорд, который постоянно возил Кертиса в Лондон и обратно, связался с диспетчером, чтобы получить разрешение на посадку на двадцать шестой полосе.

— Вы видите поле? — спросила авиадиспетчер Керсти Холтен.

— Нет! Пока нет.

Авиадиспетчер, обеспокоившись, увеличила освещение взлетно-посадочной полосы до максимума. После этого пилот, находящийся в миле от аэропорта, передал по радио:

— Вот сейчас вижу.

— Вам нужна моя помощь? — поинтересовалась Холтен.

— Да, да, — отозвался Рэдфорд. Его голос вдруг зазвучал напряженно — за короткий промежуток времени он повторил слово не менее одиннадцати раз.

Вдруг вертолет начал резко заваливаться влево, а потом, почти потеряв управление, закружился волчком. В течение нескольких секунд он снизился сразу на 400 футов.

— У вас все в порядке? — спросила встревоженная Холтен.

— Нет, — ответил Рэдфорд.

На расстоянии полутора километров от взлетно-посадочной полосы номер двадцать шесть вертолет пропал с радара. В течение следующих пятидесяти шести секунд пилот говорил, что машина под контролем, но затем начал лихорадочно повторять: «У нас проблемы, у нас проблемы». В 19.41 Рэдфорд, потеряв управление вертолетом, закричал в микрофон: «Нужна высота!».

Рэдфорд попытался выровнять машину, но уже совершенно потерял контроль над ней и в панике закричал: «Нет, нет!». Это были его последние слова.

Вертолет, падая камнем вниз, врезался носом в поле и взорвался от удара — огненный шар взметнулся в небо. Пламя захлестнуло машину, а искореженные куски металла разбросало на Четверть мили вокруг. «Я услышала сильный хлопок, подбежала к окну и сразу же увидела огромную стену огня прямо перед собой, — вспоминала Сэйра Прайс, жившая неподалеку от аэродрома. — Все поле было в огне. Ужас!»

Тридцать пять пожарных бросились к месту аварии, но Стивен Кертис и Макс Рэдфорд погибли мгновенно. Той же ночью их обугленные тела отвезли в морг Боскомба, что в Дорсете, где на следующий день произвели вскрытие. Трупы сильно обгорели: опознать их представлялось возможным лишь с помощью анализа на ДНК, который и был сделан подполковником авиации Мейдментом в центре авиационной медицины ВВС в Хен-лоу в Бедфордшире.

Новость о трагической смерти Кертиса стала страшным ударом не только для его жены и дочери. Волна шока прокатилась также и по зловещему миру русских олигархов, дошла до Кремля и группы банкиров и финансистов, плавающих в мутных водах офшоров, где постоянно перемещаются миллиарды фунтов и откуда они пропадают, направляясь во все точки света. И это еще не все. Тревожные звонки раздавались в офисах британских спецслужб и силовых структур: Стивен Кертис был не просто юристом. Начиная с 90-х годов, он являлся тайным хранителем некоторых огромных личных средств, полученных вследствие неоднозначной приватизации крупнейших государственных предприятий России. Двое из его клиентов-миллиардеров — Михаил Ходорковский и Борис Березовский — уполномочили Кертиса защищать и охранять их благосостояние от испытующего взгляда российских властей.

Русские любили очень умного и общительного Кертиса и доверяли ему — щедрому, любящему изрядно выпить, верному, веселому и экстравагантному. Кертису легко удалось проскользнуть в их мир. Нетерпеливый, безжалостный и агрессивный, когда это было нужно, он реструктурировал их компании, перемещал капиталы на счета группы банков, расположенных на тайных островах и представляющих собой налоговый оазис, учреждал сложные трасты и открывал тщательно обдуманные офшоры по управлению активами этих людей. Когда они приезжали в Лондон, он находил для них подходящую собственность, представлял их самым влиятельным банкирам, развлекал до поздней ночи, рекомендовал частные школы для их детей и даже портных с Сэвил-Роу [1] Сэвил-Роу — улица модных мастерских и ателье в центральной части Лондона. (Здесь и далее прим, переводчика.) , у которых нужно заказывать костюмы.

К началу 2004 года Кертис не только познакомил новых состоятельных клиентов из России со многими аспектами британской жизни, он также стал хранителем их секретов. Это был единственный человек, который знал, кто в действительности владеет тем или иным имуществом: собственностью, яхтами, предметами искусства, машинами, драгоценностями, частными самолетами; а также он разбирался в их банковских счетах, акциях, компаниях и трастах. «Стивен знал все, потому что именно он основал эту инфраструктуру», — сказал один из его близких друзей. Кертис спрятал миллиарды фунтов в замысловатых запутанных финансовых лабиринтах, в которых позже пыталось разобраться (чаще всего безуспешно) российское правительство.