Марк Холлингсуорт - Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

В глубине души Романа Абрамовича скрывается один примечательный парадокс. С одной стороны, он опередил и обыграл всех своих коллег по бизнесу и конкурентов, что позволило ему скопить к середине 2008 года состояние, исчисляющееся многими миллиардами фунтов стерлингов. Огромная часть его богатства была потрачена в Лондоне на создание блистательного портфолио, состоящего из недвижимости, самолетов, яхт и произведений искусства. С другой стороны, его стремление к роскошной жизни никак не совпадало с внешним видом: худощавый, просто одетый, скромный, ничем не выделяющийся бизнесмен-самоучка, обладающий инстинктом самосохранения. Скорее его можно было принять за рабочего-строителя, чем за человека, заработавшего на роскошную жизнь в Лондоне.

Впервые получив большие деньги в начале 90-х годов, Абрамович тут же задался целью приобрести имидж денежного мешка. «Мы подшучивали над ним, когда он, стараясь приспособиться к новой роли, стал носить дорогие запонки, только самые лучшие костюмы, пересел с места водителя на заднее сиденье своей машины», — вспоминал один его приятель.

Вскоре Абрамович забросил дорогие костюмы, галстуки, накрахмаленные белые рубашки и начал приобретать весомые символы богатства. Казалось, что его основные критерии заключались в том, чтобы они были большими и дорогими. Лимузины, которыми управляли водители, стали только началом. Он развил в себе вкус к лобстерам, суши и дизайнерской одежде. Одного дома, одной яхты, одного самолета и одной спортивной машины оказалось недостаточно; хотелось всего этого в большом количестве, подороже и получше. Постепенно он стал разделялять вкусы большей части (хотя не всей) российской финансовой элиты. «Если они видят антикварную мебель, цена которой 100 000 фунтов, а я предлагаю скидку до 75 тысяч, они все же будут настаивать заплатить начальную цену», — рассказывал один из консультантов по собственности.

Демонстрация благосостояния началась среди новых русских в начале 90-х годов. «Перестройка прежде всего дала богатство, — говорила фотограф Валери Манохина, знавшая Абрамовича в то время. — Некоторых людей внезапно накрыло потоком денег, и первое, что они сделали, — это воссоздали прекрасный образ жизни из их мечты».

Эта мечта не была реализована в самой России. Русские деньги неуклонно утекали преимущественно в направлении Лондона. Средний класс и специалисты первой волны, главным образом, ехали в Британию, чтобы учиться, начинать бизнес или работать в крупных компаниях. В основном они не были богаты и чаще всего не привлекали к себе внимания.

Более заметной стала вторая волна, прибывшая в период с 1993 по 1994 годы. Эту группу называли «новые русские»: они обогатились в период ельцинских реформ, хотя до масштабов олигархов им было далеко. Лондон стал местом, где они могли «прожигать» средства, которые удалось вывезти из России — иногда наличными или же через офшорные компании.

Именно эта группа посеяла первые семена безумных трат, которые позже станут характерными для лондонского сообщества сверхбогатых, хотя еще пройдут годы, прежде чем это явление достигнет гигантских масштабов. Одним из русских, хорошо знавших таких людей, был Александр Некрасов. Он приехал в Лондон в 198 9 году в качестве репортера ТАСС и помнит, как зарабатывал деньги благодаря хорошему знанию английского и особенностей Британии. Некоторые его соотечественники, впервые приехав в Лондон, обращались к нему за помощью. Вскоре он сколотил довольно внушительный капитал, давая советы и помогая открывать двери. Некий русский эмигрант заплатил ему 22 000 фунтов за составление письма, которое помогло бы ему получить бизнес-визу.

Лондон начал неуклонно превращаться в игровую площадку для новых русских, и они вскоре создали себе репутацию людей, которые любят хвастать и сорить деньгами. В Лондоне новые русские останавливались в наиболее дорогих отелях, таких, как Lanesborough, обедали в роскошных ресторанах, заказывая баснословно дорогие вина, оставляли огромные чаевые. Лондонские автосалоны начали процветать.

Излюбленными местами новых эмигрантов были многочисленные казино, вроде Colony Club на Хертфорт-стрит в Мэйфейре. Ради их любимых гулянок было отреставрировано популярное в середине 90-х годов место тусовки — элитный ночной клуб Tramp на Джермин-стрит. Еще русские часто посещали яхт-клуб Number One, расположенный на уютном судне, стоящем на Темзе напротив Темпл-стейшн. Вечера в пятницу стали исключительно русскими. Один из участников вечеринок вспоминает: «На этой яхте они выпивали бутылку водки в один присест и слушали крашеных блондинок, поющих русские похабные песни, в отличие от англичан не испытывая никакой неловкости».

Официант, работавший тогда в ресторане у Темзы, рядом с районом Пимлико, тоже рассказывал о своих впечатлениях. — «У них была особая привязанность к этому ресторану, и деньги, конечно, не имели значения. Они очень сильно напивались, буянили, танцевали на столах, били посуду и ломали мебель. А потом просто оставляли целые пачки банкнот в качестве компенсации». С Ночной клуб Maxie в подвале одного из зданий в Найтсбридже стал популярным в начале 1991 года; там было что-то вроде места встреч. Первоначально заведение привлекало весьма разнородных людей: интеллектуалов, студентов и работающую молодежь, хотя уже тогда здесь не ощущалось недостатка в демонстрации массивных золотых украшений. Суббота вскоре превратилась в русскую ночь со специально приглашенными группами и певцами, исполняющими блатные песни. Бизнесмены посолиднее, одетые в строгие костюмы, собирались за столиками, заказанными заранее, молодежь отрывалась по полной. Женщины, присутствующие здесь, как правило, отличались чрезмерным вечерним макияжем и дорогой одеждой. В этот период «предолигархов» за ночь тратились сотни фунтов: обычно 70 процентов уходило на водку и несколько бутылок шампанского «Дом Периньон». В конечном итоге Maxie после нескольких серьезных драк с участием американцев и русских был закрыт.

Алена Мучинская приехала в Лондон в 1991 году в возрасте девятнадцати лет в качестве корреспондента газеты «Московский комсомолец». Она вышла замуж за британца и стала помогать в организации лондонского пиар-агентства «Красная площадь». Алена хорошо помнит русских, приехавших во вторую волну и имевших твердую валюту. «Они не были идеальными представителями своей страны и ее культуры, — вспоминает она. — Любили хвалиться своим богатством: золотыми «Ролексами» и запонками, безвкусными дорогими костюмами, которые всегда были им маловаты».