Андрей Буровский - Гендерная революция

Родился мужчиной — и ничего больше не надо. Удобно.

В Риме женщина рассматривалась все-таки как гражданин, который не приходит на форум, не служит в армии, не занимает выборных должностей, но на которого распространяется покровительство закона и который может повышать свой статус. Женщина, родившая трех сыновей, получала регалии ветерана; родившая семерых сыновей, получала регалии сенатора и обладала правом veto — т. е. запрета на решение сената и народного собрания на форуме.

Пусть в виде исключения, но женщины в Риме иногда могли занимать государственные и общественные должности. Женщинам был открыт путь к любой творческой деятельности; они могли становиться художницами, поэтессами, учеными, и это не вызывало протеста.

А мужчины при всей колоссальной власти «главы семьи», patera familias`а, вовсе не рассматривались как некий «лучший» пол. Мужчиной мало было родиться, свое право на патриархальные привилегии они должны были доказывать и подтверждать.

В этом смысле жизнь китайцев и индусов была несравненно более определенной. В их обществах женщина в принципе не могла обладать никаким общественным статусом, занимать никакие должности, и сколько бы детей она не родила, это было ее (и мужа) частным делом.

Но… получается, что в этих обществах мужские качества вовсе не были так уж сильно востребованы… Парадокс — но в обществах безусловного патриархата востребованы именно мужчины, а не качества, которые мы называем мужскими. Если даже мужчины ими и не обладали, привилегии все равно доставались им во всей полноте! А ведь развитие культуры происходит не за счет власти мужчин, — оно идет за счет реализации мужских качеств.

Люди с ярко выраженным «мужским» типом поведения в таких культурах не выделялись и не продвигались. Их ценные качества мало распространялись на популяцию, не становились предметом для подражания. Многое биологически возможное не становилось актуальным для общества. Отказываясь выделять одаренных и активных женщин, общество не только совершало несправедливость — оно теряло еще один канал для развития.

В результате именно потомки римлян в один прекрасный (для них) день приплыли на океанских кораблях к берегам Китая и Индии и навели на берег орудийные жерла. А не наоборот.

Опять расплата потомков за неправильный выбор предков.

В наше время стало принято (чуть не написал — модно) подчеркивать, что Европа в Средневековье отставала от богатого и могучего Китая и что нищие европейцы кинулись в богатую Индию из-за ее богатства. Все так — но настал момент, когда превосходство богатого и могучего Востока «почему-то» сошло на нет. Да и не будем преувеличивать его могущества — в конце концов, целые империи на Востоке и в Америке завоевывало несколько сотен портовых подонков, которым не во всяком европейском городе подали бы руку.

Я уже не говорю, что «рабыни воспитывают рабов». Это вовсе не романтическая выдумка И. Ефремова [3] Ефремов И. А. Таис Афинская. М., 1980. , это совершеннейший факт! Этот факт ярко проявился во время хотя бы русско-турецких войн.

Вот тридцатитысячный корпус Румянцева сбрасывает в гирла Дуная и в Черное море двухсоттысячную турецкую армию… Сюрреалистическая картина! И в ней легко различить не только техническое превосходство русских, но и несомненное превосходство самих людей.

Даже вчерашний крепостной, солдат русской армии, был инициативнее, смелее, увереннее в себе, чем турецкий подданный. Причин много — но бо'льшая свобода, бо'льшее личное достоинство матерей необходимо отметить в ряду прочих факторов. Даже униженная «до ниже пола» в семье, битая мужем, сеченная барином крепостная баба обладала большей личной свободой и личным достоинством, чем рабыня, проданная отцом мужу. Или чем пленница с Украины или Польши, проданная на невольничьем рынке уже не в переносном, а в самом прямом, непосредственном смысле.

Не помню, кто первый сказал, что турок только с отцом и начальником говорил по-турецки. С муллой он говорил по-арабски, с мамой по-украински, а с бабушкой по-польски.

Рабыни из гарема умели красиво танцевать. Сегодня арабские танцы модны; в самой по себе моде на эти красивые, интересные танцы нет ничего плохого. Чтобы ублажать своих владык, мусульманки тренировали мускулатуру влагалища так, что могли с силой выбросить резиновый мячик.

Японские гейши, прославленные во многих фильмах и книгах, умели чаровать мужчин. Но при этом совершенно зависели от них. Современная бухгалтер или учительница, скорее всего, не умеет быть такой очаровательной, как гейша. Она не сможет играть в мяч посредством влагалища. Но она сама лично свободна. Она выбирает вас (или, увы, не выбирает). И ваших детей она воспитает независимыми и свободными.

Мусульманский мир близко — при желании, каждый из нас может иметь жену-рабыню. В чем-то это удобнее, но и последствия — будут.

Хотите, чтобы ваш сын драпал от врага, как двести тысяч турок — от Румянцева? Семеро от одного? Купите рабыню и обращайтесь с ней соответственно. Она воспитает вам сына-раба.

Христианка однозначно признавалась личностью хотя бы в религиозном смысле — души людей не имеют пола, нет мужских и женских душ. И она воспитывала людей более свободных, инициативных, энергичных, чем согнутая рабыня из гарема. Хотя и не умела ни танцевать танец «Павлин», ни играть в мячик влагалищем.

Конечно, отставание стран Востока произошло от действия не одной причины, а множества. Дело не только в типах патриархата, но ведь и в них тоже. Общества безусловного патриархата развивались явно медленнее европейских.

Видимо, стратегия безусловного патриархата тоже для людей приемлема, она даже лучше матриархальной… Но это тоже далеко не самая совершенная стратегия. Люди добиваются большего, если устанавливают то, что я назвал бы «условным патриархатом».

Это тип патриархата, при котором от людей требуется не родиться мужчинами, а проявлять мужские качества. Где женщин оценивают в зависимости от их качеств и достоинств, дают им возможности развиваться по «мужскому» типу.

История показывает, что такая половая стратегия — самая выигрышная для homo sapiens.

Технологически и информационные революции меняли и меняли человечество. Но сферу семьи они не затрагивали никак. Люди заселяли разные материки, плыли по морям, открывали новые растения и новые способы обработки земли, создавали новые материалы и устройства общества.

Вставали новые города и на их площадях кричали проповедники новых религий, создавались громадные империи и собирались библиотеки с тысячами томов мудрых книг. Но к семье это все не имело совершенно никакого отношения.