Андрей Буровский - Гендерная революция

«Партию нового типа», а попросту — революционную шайку, фактически поддерживают и общество, и государство. Раздавить ее можно в считанные часы — да некому, потому что все считают — незачем.

Немногочисленная «партия нового типа» организует или нанимает тех, кто активно участвует в событиях.

Этих побольше.

Активных противников переворота — тоже меньшинство. Трудно защищать тупую и продажную царскую власть, десятилетиями не желавшую вообще никаких перемен.

Абсолютное большинство в событиях вообще пока не участвует.

Все политические революции и во все времена велись по одному и тому же сценарию.

Первый этап: революционеры расшатывают существующую власть и либо заставляют ее работать на себя, либо свергают. Само по себе это нетрудно: если власть дала себя свергнуть, значит — она совершенно прогнила.

Сегодня гендерные революционеры почти подчинили себе власть в ряде государств. Они уже не поднимают народные массы, а начинают второй этап всякой революции: реализацию утопии.

Чем больше утопизма — тем больше, во-первых, врагов этой утопии: тех, кто не соответствует ее идеалам и отвергается просто потому, что существует.

18 сентября 1918 года Г. Зиновьев на Петроградской партконференции сказал: «Мы должны повести за собой девяносто из ста миллионов человек, составляющих население Советской Республики… Остальным нам нечего сказать. Их нужно ликвидировать».

Цифры, конечно, примерные, но подход вообще интересен: истребить 10 %.

Кстати, гитлеровцы были гуманнее коммунистов — они предполагали истребить порядка 2–3 % населения Германии.

Революция всегда просто вынуждает воевать того, кто вчера инее думал об участии в гражданской войне.

Во-вторых, тем сильнее придется переделать даже тех, кого не предполагается истребить. Понаделать «сознательных пролетариев» из крестьян и горожан России — уже не простая задача. А ведь коммунисты и с гендерными вопросами экспериментировали. «Уничтожение семьи» открыто провозглашалось Марксом и Энгельсом как важнейшая цель пролетарской революции — наряду со стиранием различий между городом и деревней, уничтожением «частной наживы, наемного труда, провозглашение общественной гармонии»2.

Но Ленин прогрессивнее Маркса, он творчески развивает его идеи. В ноябре 1917 года изданы Декреты о равенстве мужчин и женщин, о гражданском браке. Под гражданским браком понималось вообще не совсем то, что теперь. Для нас гражданский брак — это фактический брак без регистрации. В 1917 году под гражданским браком понимался брак, зарегистрированный государством, без венчания в церкви.

Но это ведь еще не «уничтожение семьи»… Коммунисты не решались издавать очередного Декрета про упразднение семьи: боялись всенародного восстания. Декрет был готов, но Ленин его не подписывал… Решили провести эксперимент: ввести «обобществление женщин» в меньших масштабах. Привожу полный текст Декрета Саратовского губернского СНК.

Декрет Саратовского губернского совета народных комиссаров об отмене частного владения женщинами Законный брак, имеющий место до последнего времени, несомненно является продуктом того социального неравенства, которое должно быть с корнем вырвано в Советской республике. До сих пор законные браки служили серьезным оружием в руках буржуазии в борьбе с пролетариатом, благодаря только им все лучшие экземпляры прекрасного пола были собственностью буржуазии, империалистов, и такой собственностью не могло не быть нарушено правильное продолжение человеческого рода. Потому Саратовский губернский совет народных комиссаров с одобрения Исполнительного комитета Губернского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, постановил:

1. С 1 января 1918 года отменяется право постоянного пользования женщинами, достигшими 17 лет и до 32 лет.

2. Действие настоящего декрета не распространяется на замужних женщин, имеющих пятерых и более детей.

3. За бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право на внеочередное пользование своей женой.

4. Все женщины, которые подходят под настоящий декрет, изымаются из частного владения и объявляются достоянием всего трудового класса.

5. Распределение отчужденных женщин предоставляется Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, уездными и сельскими по принадлежности.

6. Граждане мужчины имеют право пользоваться женщиной не чаще четырех раз в неделю, в течение не более трех часов при соблюдении условий, указанных ниже.

7. Каждый член трудового коллектива обязан отчислять от своего заработка два процента в фонд народного образования.

8. Каждый мужчина, желающий воспользоваться экземпляром народного достояния, должен представить от рабоче-заводского комитета или профессионального союза удостоверение о своей принадлежности к трудовому классу.

9. Не принадлежащие к трудовому классу мужчины приобретают право воспользоваться отчужденными женщинами при условии ежемесячного взноса, указанного в п.7 в фонд 1000 руб.

10. Все женщины, объявленные настоящим декретом народным достоянием, получают от фонда народного поколения вспомоществование в размере 280 руб. в месяц.

11. Женщины забеременевшие освобождаются от своих обязанностей прямых и государственных в течение 4-х месяцев (3 месяца до и 1 после родов).

12. Рождающиеся младенцы по истечении месяца отдаются в приют «Народные ясли», где воспитываются и получают образование до 17-ти летнего возраста.

13. При рождении двойни родительнице дается награда в 200 руб [88] За права человека. М., 1999. № 4–5. С. 8. .

Результаты этого декрета для коммунистов неблагоприятные. Несколько десятков бабенок согласились «национализироваться». Современники и особенно современницы называли их словами, для печати совершенно не пригодными.

А несколько тысяч жителей Саратова вместе с женами и дочерьми переехали или в Тамбов, который управлялся Временным исполнительным комитетом и городской управой, или в Область Войска Донского. Ленин же тогда Декрета для всей страны не стал подписывать. Сказал, что Декрет этот преждевременный и на данном этапе революции может сослужить плохую службу. Так сказать, отложим на потом.

Впрочем, такой же «пробный» декрет ввели во Владимире и в некоторых уездных городах… Результат был такой же, плачевный для коммунистов.

Это типично для революции: те, кого хотят «раскрепостить», в реальности оказываются в гораздо худшем положении, чем раньше. Как бы ни несправедливо было семейное законодательство Российской империи, оно давало вполне уважаемый и всеми признаваемый статус законной жены. Коммунисты же низвели женщин до положения общественных проституток, с местным советом в роли содержательницы притона.