Николай Модестов - Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

Формально главным действующим лицом истории с незаконным помещением стариков в психиатрическую больницу был врач-психиатр Дмитрий Мухин. Но он, разумеется, был лишь исполнителем чужой воли.

В период предварительного следствия Мухин делал все возможное, чтобы предстать перед правосудием в роли добропорядочного и законопослушного гражданина. Он, дескать, случайно в то утро приехал из Мытищ на служебной машине с санитарами к себе домой (Мухин живет с семьей в том же доме 31 по Ленинградскому шоссе), опять-таки случайно встретил в подъезде соседа, который пожаловался на невыносимое поведение Томаревой и Узикова, и спонтанно принял решение о принудительной госпитализации… Конечно, кукловодом был кто-то другой. Кто именно, мы можем только догадываться.

Из материалов обвинительного заключения:

«…Мухин умышленно, сознавая, что для освидетельствования и госпитализации Э. М. Томаревой и А. Н. Узикова в психиатрический стационар не имеется достаточных оснований, предусмотренных ст. 23 и 29 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», то есть незаконно, введя при этом в заблуждение сотрудников своей бригады и наряда милиции относительно обоснованности своих решений и действий, с их помощью, так же незаконно применив меры физического стеснения, организовал и осуществил доставку Томаревой в психиатрическую клиническую больницу № 4 имени П. Б. Ганнушкина, где она провела в стационаре время с 04.06.2006 по 09.06.2006 включительно, и Узикова — в психосоматическое отделение ГКБ имени С. П. Боткина, где он провел в стационаре время с 04.06.2006 по 10.06.2006 включительно. То есть Мухин совершил преступление, предусмотренное частью 2 статьи 128 УК РФ».

Характерно, что в период следствия Мухин так и не признал своей вины. Более того, он стремился всячески запутать и «заболтать» следователя Виталия Кулебу. Эскулап сыпал терминами, приводил длиннющие цитаты из учебников психиатрии, постоянно жонглировал различными научными формулировками.

— Можно сделать предположение, — говорит Виталий Викторович, — что Мухин взял на себя неблагодарную роль «паровоза», то есть объяснил госпитализацию личной инициативой, не случайно. В 2002 году Мухин был судим Головинским районным судом по двум статьям УК РФ — «Получение взятки» и «Служебный подлог» — и приговорен к трем годам условно, с испытательным сроком два года и лишением права занимать должность врача в государственных медицинских учреждениях сроком на один год. Некоторое время он работал в частной наркологической клинике, а затем благополучно устроился на работу в Мытищинскую больницу. В случае с Узиковым он оказался в нужный час в нужном месте…

К счастью, в больницах работают не только Мухины и им подобные. По закону, в том случае, если помещенный в психиатрический стационар гражданин возражает против своего лечения, решение этого вопроса передается в суд. Администрация больницы обращается с типовым заявлением в суд, и уже судья решает, принудительно госпитализировать больного или за недостаточностью оснований в госпитализации отказать. Когда Томарева была помещена в больницу имени Ганнушкина, юридическая служба подготовила заявление и отправила его в суд. Но уже к тому моменту, когда суд собирался рассматривать это дело, врачи самостоятельно отказались от иска. Стало ясно, что оснований для госпитализации женщины нет. Что касается Узикова, то никто даже и не направлял дело в суд, так как ему просто оказывали медицинскую помощь в связи с обострившимися после перенесенного нервного стресса болезнями.

Как только Эмилия Михайловна Томарева оказалась дома, она немедленно в поисках справедливости обратилась в правительство Москвы. Женщина позвонила по «горячей линии» в мэрию, объяснила ситуацию. Соответствующие документы были направлены в прокуратуру Москвы, а оттуда — по территориальной принадлежности — в Головинскую прокуратуру. И в отношении Мухина в апреле 2006 года было возбуждено уголовное дело по столь экзотической статье.

Суд вынес решение в июне 2007 года. Врач-психиатр Дмитрий Мухин был приговорен к четырем годам лишения свободы условно, с двухлетним испытательным сроком. На два года Мухину запрещено заниматься врачебной деятельностью. В августе приговор был «засилен» Мосгорсудом. Можно спорить о справедливости приговора, сетовать на слишком мягкое решение. Все же, что ни говори, Мухин оказывается на скамье подсудимых не впервые. К тому же в обоих случаях он преступал закон в рамках своей профессиональной врачебной деятельности. Может быть, стоило учесть этот момент?

Есть еще один нюанс, о котором мы уже упомянули в начале статьи. Альберт Николаевич Узиков уже не сможет оценить справедливость приговора. Он умер, так и не дождавшись суда. Прямой связи со смертью ученого-химика вроде как бы и нет. Трагедия случилась спустя несколько месяцев после того самого пленения… Но, как считают знакомые с обстоятельствами дела люди, стресс для пожилого человека не прошел даром. Если в больницу он пришел своими ногами, то после выписки его выносили на руках — самостоятельно передвигаться он уже не мог.

— Я не могу комментировать судебное решение, — говорит прокурор Головинской межрайонной прокуратуры Павел Иващенко. — Судья сделал тот выбор, который счел необходимым. Это его законное право. Я бы обратил внимание вот на какое обстоятельство. Мухин уже имел судимость. И тем не менее его взяли работать врачом. Он совершил новое преступление, уже работая в Мытищинской больнице. Почему это стало возможно? Разве те, кто принимает кадровое решение, не знали, кого они берут на работу? По существу, такой врач получает карт-бланш и может снова преступить закон. И не где-нибудь, а в такой деликатной сфере медицины, как психиатрия. Уверен, что следует щепетильнее относиться к подбору кадров. Даже в коммерции владельцы фирм проверяют людей. И, если есть судимость, тем более по «профильной» статье, на работу таких специалистов не возьмут ни при каких обстоятельствах.

Историй, связанных с конфликтами между соседями или живущими по соседству родственниками, очень много.

— Бои между соседями — привычное явление, — продолжает тему заместитель прокурора Головинской межрайонной прокуратуры по следствию Евгений Нестеров. — Жалобы, кляузы, доносы. Отделения милиции завалены такими делами. В районе «Молжаниновский» развернулись настоящие боевые действия. Доставалось и милиции, которая приезжала по вызовам разнимать соседей. Милиционеры для подстраховки вынуждены были ездить туда с видеокамерами, чтобы не попасть потом в щекотливое положение. Даже пост участкового ставили… И таких случаев немало. Увы, ставшее общим местом рассуждение об испортившем москвичей квартирном вопросе и сегодня актуально как никогда.