Николай Модестов - Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

— Пятерых членов «пьяной банды» взяли в один день, — говорит начальник Управления по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры Москвы Сергей Золотарев. — В Подмосковье выезжали пять наших следователей, бойцы отряда милиции специального назначения, оперативники. На сегодняшний день мы имеем доказательства причастности бандитов к двадцати убийствам и более чем сорока разбоям. Думаю, что это еще не предел, работа только началась.

Кстати, трое из арестованных оказались пьяными. Бандиты остались верны себе.

Московский студент зарезал мать двоих детей ради того, чтобы завладеть ее спортивным «мерседесом».

Ситуация напоминала голливудский триллер. Так рассказывали те, кто был свидетелем агонии молодой женщины. Жертва умирала на руках врача-реаниматолога, который случайно оказался поблизости и пытался спасти несчастную. Но все его усилия, весь опыт были бесполезны. Убийца нанес жертве рану, не совместимую с жизнью. Он перерезал ей горло так, словно был опытным забойщиком скота…

Сначала девушку заметили посетители ресторана «Макдональдс», расположенного рядом с Северянинским мостом на Ярославском шоссе. Они обратили внимание на то, что стоящая у выезда с бензоколонки «Бритиш Петролеум» стройная темноволосая девушка пытается остановить машину. Водители сначала притормаживали, а потом вдруг резко нажимали на газ и уезжали. Немного позже девушку стало пошатывать. Затем она встала на колени, а позже легла на асфальт…

Приехавшая «скорая» констатировала смерть женщины. На часах было 13.25.

Никто не понимал, что случилось, кто стоит за жестоким убийством. Не помогли и десятки свидетелей. Кто-то утверждал, что девушку выбросили из серебристого «мерседеса», кто-то цитировал ее слова: она успела произнести, что у нее угнали машину, и даже назвала марку и номер кузова.

Из рассказа старшего следователя следственного отдела по Бабушкинскому району следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ по городу Москве Елены Квашиной:

«В тот день я была дежурным следователем и узнала об убийстве практически сразу. К месту трагедии я приехала, когда там уже стояла машина «скорой». В салоне лежала мертвая женщина. Поначалу мне показалось, что ей не больше двадцати — двадцати двух лет. Так молодо она выглядела. Позже, изучая личность потерпевшей, все встало на свои места. Женщина следила за собой, регулярно посещала тренажерный зал и, хотя была матерью двоих детей, казалась гораздо моложе своих лет.

В ушах потерпевшей остались нетронутыми очень дорогие сережки с бриллиантами, золотая цепочка, часы известной торговой марки… Значит, мотивы преступления — завладение автомобилем? Но для чего же тогда расправляться с хозяйкой? Угонщики, даже самые жестокие, крайне редко идут на убийство. Это не их «профиль»… Ведь гораздо проще запугать жертву, выбросить ее из машины, в крайнем случае похитить, вывезти за кольцевую дорогу и оставить в лесу. Именно по такой схеме обычно и действуют налетчики».

Скоро к месту преступления приехали телевизионщики, газетные репортеры, фотографы. Проводить первичные следственные действия и работать в таких условиях было практически невозможно. Следователю помог прокурор-криминалист, загородивший собой дверцы автомобиля «скорой».

Сведя воедино все показания и осмотрев тело убитой, следователь выяснила примерную картину случившегося. Судя по глубоким ранам рук, жертва отчаянно сопротивлялась. Возможно, она пыталась отвести от себя удар. Но убийца не оставил ей шансов. Женщина получила удар ножом в горло и оказалась на проезжей части. Она пыталась зажать рану рукой, но кровь заливала ее светлую кофточку. Через какие-то минуты все было кончено…

В 15.15 в Интернете появилось первое сообщение о происшествии. Выдвигалась версия о причастности к преступлению кавказцев. Уж очень своеобразными были ранения, нанесенные убийцей жертве.

Обсуждались и другие версии. Но в «кавказский» след Елена Квашина не верила. Интуиция подсказывала ей, что мотивы преступления, скорее всего, иные. Однако выдвигать гипотезы, строить догадки, не установив даже личность потерпевшей, было делом неблагодарным. Ситуация осложнялась тем, что при погибшей не было найдено ни единого документа или предмета, которые могли бы помочь в установлении ее имени.

…В начале двенадцатого ночи в УВД Северо-Восточного округа позвонил мужчина. Он заявил, что его жена уехала утром на «мерседесе» и до сих пор не вернулась. На телефонные звонки она не отвечает, подруги ничего пояснить не могут. Ему пришлось даже самому забирать младшую дочь из детского садика.

Оперативный дежурный УВД предложил мужчине приехать в милицию с документами, удостоверяющими родственную связь с женой. Опознание происходило по фотографии. Муж с трудом взял себя в руки и никак не мог поверить в случившееся. И еще он уверял, что подсадить к себе в машину жена никого не могла. И никогда не стала бы сопротивляться, если бы ей угрожала опасность.

— Мы с ней много раз говорили на эту тему, — пояснил мужчина. — Не стоит старый «мерседес» того, чтобы из-за него рисковать. К тому же жена принципиально никого не подвозила. Даже если бы ее попросила дряхлая старушка, жена бы отказалась. Она не впустила бы в машину незнакомого человека.

Из рассказа следователя Елены Квашиной:

«Почти все знавшие жертву подтвердили эти слова. Но одна из подруг высказала и другую версию. По ее мнению, потерпевшая давно мечтала о хорошей машине и очень к ней привыкла. И нельзя исключить, что женщина пыталась защитить свою собственность. Что касается отзывов о похищенном «мерседесе» как о старье, не имевшем ценности, то тут вспоминается поговорка: кому жемчуг мелок, а кому — щи пусты».

Муж убитой женщины дал точное описание пропавшего «мерседеса» (он оказался черного цвета), сообщил другие важные детали и помог восстановить по минутам события рокового дня. Утром жена отвела младшую дочь в садик и поехала на урок английского. На занятиях были еще шесть человек. Никто из них не заметил в ее поведении ничего необычного, тревожного. Затем женщина отправилась к своей подруге. Она собиралась забрать у нее мольберт для старшей дочери, которая увлеклась живописью. Мольберт она забрала в час дня. И подруга, как говорят оперативники, оказалась «последним контактом», а привязка к ее адресу — ценнейшим подспорьем в расследовании дела.

Дерзкое и кровавое преступление было сразу же поставлено на контроль руководством МУРа. К работе подключились лучшие сыщики «убойного» блока. Но, учитывая мотивы преступления, раскрытием занялись и оперативники седьмого отдела МУРа, занимающиеся борьбой с кражами и угонами автотранспорта.