Наполеон Бонапарт - Мысли узника святой Елены

CCLXXI

Когда я объявил войну кортесам, то ожидал всего, но никак не предвидел, что Фердинанд станет трактовать их как бунтовщиков.

CCLXXII

Теология для религии все равно что отрава в еде.

CCLXXIII

Я сделал Париж более благоустроенным, более чистым и здоровым, прекраснее, нежели он был до меня, и все это посреди войн, которые я принужден был вести; парижане принимали все эти благодеяния и восхваляли меня; в сущности, они суть не что иное, как исправные поставщики канатных плясунов, кондитеров и моды на всю Европу.

CCLXXIV

Когда столетия сменяют друг друга, то, равно как и в походе, всегда можно встретить отставших.

CCLXXV

Гражданская война, когда дело государя служит ей предлогом, может продолжаться долго; но в конце концов народ одерживает верх.

CCLXXVI

Общественный порядок любой нации покоится на выборе людей, предназначенных к тому, чтобы поддерживать его.

CCLXXVII

Народ имеет собственное суждение, покуда не введен в заблуждение демагогами.

CCLXXVIII

Мой Государственный совет состоял из людей честных и заслуженных, исключая нескольких хамелеонов, которые туда проскользнули, как то, впрочем, случается повсюду.

CCLXXIX

Мое правительство вознесено было слишком высоко, чтобы заметить пороки пружин, приводящих его в движение; со всем тем я пятнадцать лет управлял сорока двумя миллионами людей в интересах большинства и без каких-либо серьезных потрясений.

CCLXXX

За все мое царствование меня по-настоящему и более всего поразило, пожалуй, только то, что Папу на границах моей Империи встречал изменивший вере отцов Абдала Мену, а в Париже – трое священников-отступников, и вдобавок еще и женатых, каковы суть – Т[алейра]н, Ф[уш]е и О[тери]в [351] Речь идет о французском генерале бароне Жаке Франсуа де Мену (1750–1810), который, будучи командующим 4-й дивизией Египетской армии, после убийства генерала Клебера принял командование над всей армией. .

CCLXXXI

Морское право касается всех народов без исключения. Море не может возделываться, как земля, или находиться в чьем бы то ни было владении: оно – единственная дорога, которая на деле является всеобщей, и всякая исключительная претензия со стороны одной нации на морское господство равносильна объявлению войны другим народам.

CCLXXXII

Ежели бы отречение короля Карла IV не было вынуждено силою, я признал бы королем Испании Фердинанда. События в Аранхуэсе не могли быть для меня безразличными, ибо мои войска заняли полуостров: как монарх и как сосед, я не должен был терпеть подобного насилия [352] Аранхуэсское возмущение – народное волнение в городе Аранхуэс, где в то время находился испанский двор, в ночь с 17 на 18 марта 1808 г. Возмущение было вызвано происками придворных партий, группировавшихся вокруг Карла IV и его сына Фердинанда, и направлялось против премьер-министра Карла IV Мануэля Годоя, которого считали главным виновником политической нестабильности и слабости Испании. Результатом А. в. явилась отставка Годоя и отречение Карла IV 19 марта 1808 г. от престола в пользу своего сына. .

CCLXXXIII

Конституционалисты – всего-навсего простаки: во Франции нарушены все соглашения, и, что бы ни делали ликурги, они и далее будут нарушаться. Хартия – всего лишь клочок бумаги.

CCLXXXIV

Нации, народу, армии, всем французам не следует забывать о своем прошлом: ведь оное составляет их славу.

CCLXXXV

Легче учредить республику без анархии, нежели монархию без деспотизма.

CCLXXXVI

Люди, кои являются хозяевами у себя дома, никогда и никого не преследуют, вот почему короля, с которым соглашаются, почитают добрым королем.

CCLXXXVII

Реформаторы по большей части ведут себя как люди больные, которые сердятся, что другие чувствуют себя хорошо; и вот они уже запрещают всем есть то, в чем отказывают себе.

CCLXXXVIII

Я не люблю, когда притворяются, что презирают смерть: уметь переносить то, что неизбежно, – в этом заключается важнейший человеческий закон.

CCLXXXIX

Трусливый бежит от того, кто злее его; слабого побеждает сильнейший – таково происхождение политического права.

CCXC

Я вижу в спартанцах народ воистину бесстрашный и неукротимый, такой народ ведет свое происхождение из славных веков Лакедемона [353] Лакедемон, или Спарта, – первоначально древнегреческий город-государство в долине реки Еврота (область Лаконики), затем, в VI–I вв. до н. э., – государство, охватывавшее южную часть Пелопоннеса. , подобное сему мы видим и в средние века, когда, кого ни взять из капуцинов, все умирали святою смертию.

CCXCI

Сенат обнаружил признаки деятельности лишь тогда, когда я оказался побежденным, но если бы я вышел победителем, то несомненно получил бы с его стороны полное одобрение своих действий.

CCXCII

Реньо обладал способностью говорить легко и складно, вот почему я не раз посылал его выступать с пространными речами в Палате и в Сенате. Подобные люди – не что иное, как бездарные болтуны [354] Речь идет о Реньо де Сен-Жан д’Анжели Мишеле Луи Этьенне (1761–1819), который в 1789 г. был избран депутатом в Генеральные Штаты, затем сотрудничал журналистом в «Журналь де Пари» и в «Ами де Патриот». .

CCXCIII

О[жеро] предал меня; правда, я всегда считал его негодяем.

CCXCIV

Реаль много делал для моей полиции. Когда мне хотелось посмеяться, я напоминал ему то место из его революционной газеты, где он приглашал добрых патриотов собраться 2 января, чтобы поужинать головою свиньи. При мне он уже так не поступал, но скопил себе весьма приличное состояние [355] Реаль Пьер Франсуа де (1757–1834) – французский политический деятель, один из главных членов Общества друзей конституции, якобинец, журналист, основатель «Журналь де Патриот 1789». При Директории назначен историографом Республики. В немалой степени способствовал успеху переворота 18 брюмера. В 1804 г. выступал в качестве обвинителя участников заговора против Первого консула, затем – один из четырех советников, причисленных к министерству полиции. Граф (1808). В эпоху «Ста дней» – министр полиции. После Второй реставрации – в изгнании. Остается добавить, что 21 января Р. приглашал отпраздновать годовщину казни короля Людовика XVI (1793). .

CCXCV

Людовик XVIII обошелся с цареубийцами благоразумно: помилование было его правом, поскольку дело касалось только его семьи, но измена, растрата общественных денег, преступления по отношению к правительству – прерогатива Верховного суда; я никогда не помиловал бы за таковые преступления.

CCXCVI

В несчастии обыкновенно не уважают того, в ком прежде почитали величие.

CCXCVII