Наполеон Бонапарт - Мысли узника святой Елены

11 марта

Император России умен, приятен, образован и легко очаровывает; но каждый должен входить к нему с охраной, ведь по сути он – грек последней Империи.

Греция ждет освободителя. Какой будет роскошный венок славы! Он может навечно вписать свое имя рядом с Гомером, Платоном, Эпаминондом! Я сам был, вероятно, близок к этому. Когда во время итальянской кампании я достиг берегов Адриатики, то написал Директории, что могу заглянуть за империю Александра.

Французы сплошь критичны и горячи: они как крылья мельницы во власти ветров; но эти ошибки делают их свободными от любой корысти, и это их лучшее оправдание.

31 марта

С капитуляцией Сен-Жан д’Акра я мог достичь Константинополя и Индии; я изменил бы лицо мира!

1 апреля

Я могу насчитать тридцать один заговор только по официальным документам, не говоря о тех, которые остались неизвестны; одни строили козни, я же тщательно защищался. Риск в моей жизни был велик, особенно между Маренго и покушением Георга [421] Имеется в виду Георг III, король Англии в 1760–1820 гг. и в деле герцога Энгиенского.

11 апреля

Лицо Талейрана столь непроницаемо, что совершенно невозможно понять его. Ланн и Мюрат имели обыкновение шутить, что если он разговаривает с Вами, а в это время кто-нибудь сзади дает ему пинка, то по его лицу Вы не догадаетесь об этом.

Фуше нужны интриги постоянно, как пища. Он интриговал всегда, в любом месте, любыми способами, с любыми людьми. Он повсюду имел соглядатаев.

(на вопрос О’Мира [422] О’Мира (O’Meara) Барри Эдвард, (1780–1836), в России 19 века его называли обычно О’Меара, – врач Наполеона на острове св. Елены; был хирургом в британском флоте и в 1815 г. находился на «Беллерофонте», на котором искал убежища император. : Кто лучший из французских генералов?)

Трудно сказать, но мне кажется, что Сюше; прежде это был Массена, но его можно считать мертвецом. Сюше, Клозель [423] Клозель (Clausel) Бертран, граф, 1772–1842 – французский маршал; сражался под знаменами республики и империи. Людовик XVIII назначил его генерал-инспектором инфантерии (1814); тем не менее, по возвращении Наполеона, К. перешел на его сторону. Ордонансом 24 июля 1815 г. он был объявлен изменником королю и отечеству и бежал в Северную Америку, откуда написал оправдание своей деятельности. В 1820 г. К. возвратился во Францию. и Жерар [424] Жерар (Gérard) Морис Этьенн, 1773–1852 – граф, маршал Франции (1830); начал службу волонтером, в 1791 г.; в русскую кампанию 1812 г. командовал сначала бригадой, потом дивизией и при отступлении Великой армии исполнял обязанности начальника арьергарда в корпусе маршала Даву. – лучшие французские генералы, по моему мнению. Я поднял своих генералов из низов.

18 апреля

В моих бедах я искал убежища, но нашел презрение, жестокость и оскорбление. Вскоре после того, как я ступил на борт судна (адмирала Кокберна), поскольку я не желал в течении двух или трех часов заливать себя вином и опьянеть, то встал из-за стола и вышел на палубу, он высокомерно заявил: «Я уверен, что генерал никогда не читал лорда Честерфилда». Смысл был в том, что я совершенный невежда и не знаю, как вести себя за столом.

19 апреля

У меня нет причин жаловаться на английских солдат или моряков; напротив, они смотрят на меня с большим уважением и, кажется, даже сочувствуют мне. Мур [425] Видимо, имеется в виду сэр Джон Мур (Moore), 1761–1809, английский генерал, сражавшийся в Сев. Америке, Вест-Индии, Ирландии, Голландии и участвовавший в экспедиции ген. Аберкромби в Египет. был храбрым солдатом, превосходным офицером и талантливым человеком.

20 апреля

Англия и Франция держали в своих руках судьбу всего мира, и в первую очередь европейской цивилизации. Как же мы навредили друг другу!

21 апреля

Они желают знать, чего я хочу? Я прошу о своей свободе, или о палаче! Передайте вашему принцу-регенту, что я больше не прошу сообщать мне о моем сыне после того, как они варварски оставили мой первый вопрос без ответа.

Все равно тяжело оказаться без денег; я мог бы обеспечить себе у Евгения ежегодный кредит в сумме 7000 или 8000 наполеондоров. Вряд ли он отказал бы мне. Он получил от меня более сорока миллионов, и его отказ поставил бы пятно на его репутации; а это весьма сомнительно.

26 апреля

Да, после всего сказанного и сделанного, обстоятельства возможно, могли привести меня к принятию ислама, и как имела обыкновение говорить наша несравненная королева Франции: «Как Вы могли такое сделать!» Но мне пришлось бы слишком изменить себя, и стать по меньшей мере Евфратом. Смена религии, непростительная ради личной выгоды, вполне возможна, когда приносит огромные политические плоды. Генрих IV справедливо заметил: «Париж стоит мессы». Задумайтесь, – Восточная империя и, возможно господство над всей Азией, – вопрос тюрбана и пары мешковатых брюк; и ведь это действительно могло принести результат.

Константинополь сам по себе – Империя. Тот, кто обладает им, может управлять целым миром [426] Евфрат – римский стоик, сириец или египтянин родом, современник и друг Плиния Младшего. Умер в Риме, при Адриане, приняв яд. .

28 апреля

Если бы я не выиграл Аустерлиц, то имел бы всю Пруссию за своей спиной. Если бы я не одержал победу при Йене, Австрия и Испания восстали бы позади меня. Если бы я не преуспел в Ваграме, в мало чего решавшей битве, мне пришлось бы опасаться, что Россия меня оставит, что Пруссия восстанет, а англичане были уже под Антверпеном. После Ваграма я сделал большую ошибку, не растоптав Австрию окончательно. У нее оставалось еще слишком много сил, чтобы мы чувствовали себя в безопасности; в конечном счете, она и погубила нас. Австрия вошла в мою семью; и все же этот брак был для меня фатален. Я ступил в пропасть, укрытую цветами.

29 апреля

Мой дорогой друг, Вы и я, стоя на этом месте, находимся уже в следующем мире; мы разговариваем на Елисейских полях.

1 мая

Об историках

Они могут меня изменить, или поделить, или подавить, но в конце концов им будет трудно заставить меня исчезнуть совсем. Французский историк не сможет совсем обойти стороной историю Империи [427] Т. е. Первой Империи . И если у него есть сердце, ему придется вернуть хоть что-то мое собственное. Я остановил водоворот анархии и распутал хаос. Я очистил революцию, поднял головы людям и усилил монархию. Я стимулировал каждый порыв, вознаграждал каждую заслугу, далеко подвинул границы славы! Все, в чем нашлось хоть сколько-нибудь количества!

10 мая

Весьма примечательно, что революция внезапно произвела на свет столь много великих генералов. Пишегрю, Клебер, Массена, Марсо, Дезе, Гош, – и почти все они вышли из низов. Но на этом силы природы, кажется, закончились, с тех пор она не произвела ничего выдающегося.