Николай Лузан - Военная контрразведка: Тайная война

Радиограмма, как горячий блин, жгла руки Куреку. Он будто на крыльях несся с ней по лестницам к Кальтенбруннеру. Тот проводил совещание, но вынужден был прервать его ради такого важного сообщения. Уже на первой фразе его брови взлетели вверх, а дрогнувшая рука провела жирную и неровную черту под первой строкой. Не дочитав до конца радиограмму, он лихорадочно нашарил трубку прямой связи с Гиммлером. Через мгновение в кабинете отчетливо, будто он находился рядом, зазвучал ровный, лишенный интонаций голос рейхсфюрера. Курек вытянулся в струнку и превратился в слух.

Гиммлер с ходу оценил всю важность полученной «Иосифом» информации и тут же принял решение. Для получения добытых разведывательных материалов он распорядился отправить за ними и агентами самолет из своей эскадрильи.

Ответ «Иосифу» был лаконичен:

«Все вами затребованное заказано в Берлине. Мы в высшей степени заинтересованы в успешном завершении ваших планов».

Затем Курек и Курмис вплотную занялись подготовкой операции. При такой мощной поддержке сверху все вопросы решались моментально. Прошло несколько дней. На Темпель-гофском аэродроме уже стоял «Хенкель-111», заправленный под завязку, из личной эскадрильи Гиммлера.

В кабинете Курека, в сейфе, поблескивало последнее слово шпионской техники — новенький миниатюрный фотоаппарат с великолепной цейссовской оптикой, а к нему — десяток фотопленок. В соседнем кабинете Курмис заканчивал работу с курьером кенигсбергской школы разведчиков-диверсантов, бывшим младшим командиром Красной армии Иваном Бородавко, уже заинструктированным до одури. В отличие от большинства восточных агентов этот оказался на редкость смышленым экземпляром и особых забот не вызвал. 18 июля Курек доложил Кальтенбруннеру о готовности к выполнению операции и получил добро.

Втотжеденьиз «Цеппелина» ушла срочная радиограмма «Иосифу»:

«В ночь с 19 на 20 июля в районе Егорьевска будет сброшен наш курьер «Б», лейтенант-пехотинец. При нем будет фотоаппарат, чек на пятнадцать тысяч долларов и пять тысяч фунтов стерлингов наличными. Встречайте его так же, как и Гальфе, у киоска».

19 июля 44-го года стало последним днем пребывания на свободе агента «Цеппелина» Бородавко. Ровно в 12.00 с пунктуальностью, которой могли бы позавидовать истинные арийцы, он был конспиративно арестован контрразведчиками Смерша. Ни Курмис, ни Курек, ни сам Кальтенбруннер об этом не догадывались. «Иосиф», лучшая агентурная группа «Цеппелина», по-прежнему оставалась вне подозрений.

21 июля «Иосиф» сообщил в Берлин:

«Друг прибыл. Привез все! Материалы сфотографированы. Всего 97 листов в таблицах».

Правда, фунты стерлингов оказались фальшивыми. Но на этой мелочности гитлеровской разведки контрразведчики Смерша не стали акцентировать внимание.

В ответной радиограмме «Цеппелин» не скупились на похвалы:

«Выражаем благодарность и наивысшую похвалу! Желаем успеха! Заберем вас как только возможно».

Проходил день за днем, а Курек о сроках отправки спец-самолета и особой группы так и не сообщал. Эти последние июльские дни 44-го года стали самыми напряженными для контрразведчиков за все время ведения радиоигры. И только 28 июля расчет Абакумова, Барышникова и Утехина наконец оправдался. В Берлине готовы были рискнуть людьми и самолетом ради тех сведений, которые добыл «Иосиф».

«Цеппелин» радировал:

«Самолет наготове. В ближайшие дни заберем».

Но закончился июль, наступил август, а в Берлине все тянули с отправкой самолета. В оперативном штабе Смерша ломали головы над тем, как заставить активизироваться гитлеровцев. Продолжать просто бомбардировать «Цеппелин» радиограммами не имело смысла. Абакумов с Утехиным хорошо понимали, что окончательно решение об отправке самолета и спецгруппы под Егорьевск будет приниматься как минимум на уровне Кальтенбруннера, а то и выше. Активизировать операцию можно было только каким-то неординарным ход. И такой ход был найден.

3 августа «Иосиф» направил радиограмму лично Кальтенбруннеру, через голову руководства «Цеппелина». Завею историю Главного управления имперской безопасности Германии это был первый случай, когда агент обращался непосредственно к его руководителю. В своем обращении «Иосиф» не скупился на хлесткие оценки работы бюрократов от разведки:

«Обергруппенфюрер Кальтенбруннер! В момент, когда Германия находится в опасности, нам удалось добыть весьма ценный материал. Этот материал не используется уже 14 дней. Он стареет. Мы в Мисцево, у площадки, уже четыре дня. Когда мы приехали на площадку, то нам предложили искать другую. Мы предложили забрать из М. контейнер с материалами и, несмотря на это, уже два дня не получаем никаких указаний. Поиски другой площадки оттянут время и потребуют дополнительного риска. Мы вынуждены Вас обеспокоить нашей просьбой о немедленном. решении».

Тот день стал черным для Курека и Курмиса. Обергруппенфюрер Кальтенбруннер, взбешенный, не хотел слушать никаких объяснений и потребовал, чтобы документы «Леонова» лежали на столе не позже 10 августа. Подстегнутые его недвусмысленными угрозами отправки на Восточный фронт, Курек и Курмис рьяно взялись за выполнение приказа. Курмис тут же выехал на Темпельгофский аэродром готовить самолет к отправке, а Курек отправил успокаивающую радиограмму взбунтовавшимся агентам:

«Ваша обеспокоенность доложена обергруппенфюреру. Он выражает восхищение вашим мужеством и выдержкой. Сохраняйте терпение. Мы делаем все возможное, чтобы забрать вас и материалы. В ближайшее время за вами будут направлены самолет и специальная группа из сотрудников «Цеппелина». Координаты площадки для посадки остаются прежние».

Рискованный ход, задуманный в оперативном штабе Смерша, оправдал себя. 8 августа в очередном послании «Цеппелин» еще раз подтвердил твердость своих намерений:

«Ждите самолет в ночь с десятого на одиннадцатое».

В тот день группа захвата напрасно жгла сигнальные костры всю ночь на поляне у деревни Михали. Самолет над ней так и не появился.

Через несколько часов «Цеппелин» поспешил успокоить «своих» агентов и сообщил:

«Приносим свои извинения за ту опасность, которой подвергаем вас. Летчики ошиблись с районом. Сохраняйте терпение и выдержку. Мы до конца остаемся с вами. Операцию повторим в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое».

Прошло еще двое суток. Наступило 14 августа 44-го года. Ранним утром оперативная группа Смерша выехала из Москвы в район Егорьевска. К ее приезду все было подготовлено для захвата самолета с экипажем и посланцами из «Цеппелина». Специалисты-авиаторы провели расчеты, и в конце взлетно-посадочной полосы бойцы вырыли канаву, в которую шасси «Хенкеля-111» должны были угодить. После ее маскировки разложили на поляне горки сушняка для сигнальных костров и стали ждать.