Николай Лузан - Военная контрразведка: Тайная война
- Название:Военная контрразведка: Тайная война
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Кучково поле
- Год:2010
- ISBN:978-5-9950-0067-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Лузан - Военная контрразведка: Тайная война краткое содержание
Содержание книги представляет интерес для широкого круга читателей.
Военная контрразведка: Тайная война - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Это был сигнал. Чекисты проверили оружие и подтолкнули в прихожую бледного словно мел хозяина конспиративной квартиры. Тот на негнущихся ногах доплелся до двери и в изнеможении прислонился к стене. Прошла минута-другая, и звенящую от напряжения тишину в прихожей нарушил условный стук. Хозяин квартиры непослушными руками повернул ключ и открыл дверь.
На пороге стоял он — резидент Сверчок. Настороженным взглядом Добржинский пробежался по коридору. Холод рукояти нагана придал ему уверенности. Он шагнул в прихожую. За спиной предательски лязгнул замок. Лампочка в конце коридора печально подмигнула и затем погасла.
В следующее мгновение полумрак рассекла бледная полоска света и упала на лицо хозяина. Оно напоминало маску. Мелкая дрожь губ хозяина сказала Добржинскому все. Отшвырнув предателя на дверь гостиной, он выхватил из кармана наган и ринулся вперед. Звон разбитого оконного стекла и треск досок — это было последнее, что услышали чекисты. След польского резидента, казалось бы, затерялся в огромной Москве.
Но далеко уйти ему не удалось. Сработали ловушки, поставленные на других явочных квартирах.
Ксендз Гриневский оказался перед выбором: служить Господу — на небесах или чекистам — на грешной земле. Выбрал последнее.
25 июня 1920 года на квартире ксендза угодил в засаду другой агент польской резидентуры — служащий броневых частей Московского военного округа некий Гржимайло. Ему тоже, как и Добржинскому, удалось вырваться из засады. Во время погони и завязавшейся перестрелки он был убит неподалеку от Никитских ворот. У него чекисты обнаружили любопытный документ, из которого следовало, что он являлся членом «Московского охотничьего общества». Чекистов заинтересовало другое: в записях Гржимайло в числе охотников числился и Добржинский. Новая ниточка в поиске в конце концов привела чекистов к польскому резиденту. На этот раз ему не удалось убежать. Его взяли без единого выстрела. Но праздновать успех Артузову с подчиненными так и не пришлось.
Добржинский молчал, а большая часть его агентов все еще оставались на свободе и продолжали действовать. Он, идейный противник советской власти и «военная косточка», свято чтивший кодекс офицерской чести, категорически отказывался давать показания. Интенсивные допросы и угрозы смертью не дали результатов. Но в контрразведке, также как и в разведке, главное — поединок умов. И в этом Артузов оказался более искусным, чем Добржинский. Он изменил тактику допросов. Теперь допросы походили скорее на споры двух идейных противников. Такой подход к ведению допросов оправдал себя. Артузов нашел путь не только к уму, но и к сердцу польского резидента.
Спустя много лет, 22 марта 1937 года, Артузов так вспоминал о том поединке с Добржинским: «Дело Сосновского (эту фамилию Добржинский взял после перехода на службу в ОО ВЧК. — Авт.) было не маленькое дело ВЧК. За него я получил орден. Я знаю, что Дзержинский советовался с Лениным по этому делу…
В 1920 году, во время войны, я поймал Сосновского, который был главным резидентом польского штаба на советской территории. Во что бы то ни стало я должен был добиться его показаний и выдачи его большой сети польских офицеров и прочих шпионов.
При арестах эти молодые польские патриоты отстреливались и не сдавались живыми (так был убит один помощник Сосновского. Его мы выследили еще до поимки Сосновского).
Сосновский был первый, кого т. Карин при аресте неожиданно схватил за руку и не дал ему возможности стрелять. От показаний Сосновского зависела судьба военной польской разведки во время войны 1920 года.
И я добился показаний. Причем помогли не угрозы (они не действовали), а сила аргументов ленинской партии…
Дзержинский разрешил обещать Сосновскому не стрелять идейных пилсудчиков из его людей, а выпустить в Польшу под честное слово — не заниматься больше шпионажем против нас.
На этом условии Сосновский дал свои показания. Мы сыграли на его революционном романтизме и сняли польскую сеть.
Обещание было приказано выполнить. Несколько польских офицеров было выпущено после политической обработки…»
Для них, революционных романтиков, к каковым, вне всякого сомнения, относились и Артузов с Дзержинским, «честное слово» много значило. Дав его Добржинскому, Артур Христианович рассчитывал этим не только нейтрализовать польскую разведывательную сеть. Он смотрел гораздо дальше. В польском резиденте, профессионале с незаурядными способностями, Артузов увидел и глубоко порядочного человека. Такой человек, став союзником советской власти, мог бы принести значительную пользу в решении стратегических задач контрразведки. При достижении этой цели Артузов выбрал, пожалуй, единственно правильный путь. Противника, которого нельзя ни купить, ни запугать, можно сделать своим союзником лишь силой убеждения и личного обаяния.
Ради этого Артузов не жалел ни времени, ни сил. Дело сдвинулось с мертвой точки, когда он подключил к допросам-беседам с Добржинским видного деятеля ЦК Компартии Польши Юлиана Мархалевского. Авторитет бывшего узника царских тюрем и блестящие полемические способности Юлиана произвели сильное впечатление на Игнатия. Под воздействием бесед с Мархалевским он стал менять свои взгляды на то, что происходило в России и в Польше.
Позже Добржинский так вспоминал об этом: «Больше допросов не было, меня начали воспитывать, повезли в Кремль к Мархалевскому… Мархалевский произвел на меня сильное впечатление. Говорили о Польше, о Пилсудском».
Беседы Артузова и Мархалевского с Добржинским продолжались, и вскоре они дали результат. Постепенно во взглядах польского резидента стали происходить изменения в оценке того, что раньше совершал он сам и его агенты. Настал момент истины: Артур Христианович посчитал, что пришло время главной беседы. Опираясь на порядочность Игнатия и неприятие им тактики и методов действий польских диверсионных отрядов, жертвой которых в большинстве случаев становилось мирное население, он предложил: «Под честное слово не подвергать репрессиям тех агентов, кто выполнял задания из идейных соображений, и отдать под суд только тех, кто сотрудничал за деньги, в ответ на его признательные показания».
Добржинский, считавший свою участь предрешенной, вряд ли ожидал такого поворота дела. Сам далеко не новичок в разведке, имевший на личном счету десятки вербовок агентов, он находился в сомнениях. Но когда обещания Артузова подтвердил Дзержинский, что «после проведения следствия и установления полной картины деятельности резидентуры все агенты, являющиеся польскими гражданами, будут высланы за пределы РСФСР», Добржинский заговорил.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: