Николай Лузан - Военная контрразведка: Тайная война

Шнайдер показал, в частности:

«Разведчик Пауль рассказал мне, что в северо-восточной части ГДР весной 1954 года начата реорганизация агентурной деятельности на случай войны. Весной и летом 1954 года он давал мне задания подыскать места для «мертвых ящиков» в северо-восточной части ГДР на случай военного времени. В частности, я должен был подыскать тайники в городах Грайфсвальд, Коптенхаген, Штральзунд, в каких-либо пунктах между городами Штральзунд, Грайфсвальд, Фридланд, Ной-Бранденбург, Утзадель и Пренцлау. Пауль пояснил мне при этом, что самым лучшим местом для них являются туалеты на вокзалах и в ресторанах, куда могут заходить агенты и курьеры, не вызывая подозрений».

Выполняя задание, Шнайдер подобрал девять таких мест и передал их описание Паулю, а взамен получил радиопередатчик с кодами. Другой агент-радист Кранке оборудовал в районе Деммин и Лойтц восемь таких «почтовых ящиков», четыре из которых должны были стать запасными на случай выхода из строя основных тайников. Агенты-радисты Кохман и Шарке также подготовили по нескольку подобных «точек».

К началу 1955 года западные спецслужбы завербовали на территории ГДР несколько десятков агентов-радистов и оборудовали сотни тайников. Особенно высока их плотность была в окружении частей советских войск.

По замыслу организаторов этой «спящей капеллы», ее исполнители-«пианисты» при наступлении часа «Ч» — начала войны, возникновения кризисной ситуации — должны были приступить к выполнению заданий: обеспечить устойчивую связь со спецслужбой. В мирное время, чтобы не привлекать внимание контрразведки, они в сборе информации не задействовались, а занимались устройством новых тайников. Периодически в целях проверки их готовности к выполнению заданий и надежности канала связи с радиоцентром, находившимся в Мюнхене, в их адреса направлялись зашифрованные учебные радиограммы, а через агентов-курьеров осуществлялись закладки в тайники новых заданий.

При подборе кандидатов на вербовку в качестве агентов этой категории американская, британская и западногерманская разведки ориентировались на радиолюбителей и использовали старые, доставшиеся им от спецслужб фашистской Германии, учеты лиц, имевших отношение к радиоделу. В дальнейшем с помощью агентов-наводчиков или через родственные связи осуществлялось изучение выделенного контингента лиц, и выяснялась основа будущей вербовки. В подавляющем большинстве случаев это была материальная заинтересованность.

Вербовки агентов-радистов проводились, как правило, на территории Западного Берлина кадровым сотрудником спецслужбы. Там же на конспиративных квартира в течение нескольких дней специалисты обучали их навыкам шифровки и дешифровки информации, особенностям работы на радиопередатчике. Снабжение агентуры радиостанциями и комплектующими деталями осуществлялось либо через агентов-курьеров, либо через тайники. В ряде случаев они сами привозили их по частям из Западного Берлина.

«Такова была схема безличной обоюдной связи агентов с разведывательным органом, которая должна была быть приведена в действие с началом войны», — вспоминал Юрий Алексеевич Николаев.

Обнаружить и вытащить на свет эту так называемую спящую шпионскую сеть было далеко не простым делом. Здесь контрразведчикам приходилось работать по нескольким направлениям. В частности, путем сопоставительного анализа лиц, выезжавших в Западный Берлин и имевших навыки в радиоделе, они выделяли тот контингент, на который могли ориентироваться иностранные спецслужбы при подборе своей агентуры. В процессе последующей оперативной проработки основное внимание сосредоточивалось на выявлении в действиях объектов признаков, которые бы указывали на наличие шпионской связи: настороженность в поведении, материальные траты, выходившие за рамки семейного бюджета, фотографирование или зарисовки местности, пригодной для закладки тайника и т. п.

Работа по поиску так называемых спящих кротов занимала у контрразведчиков иногда несколько лет. Она требовала терпения и внимания к мелочам, но их настойчивость в конце концов вознаграждалось.

Так, переводчик строительной конторы Ной-Руппинского гарнизона Зигфрид Винберг, выходец из Прибалтики, внешне производил впечатление добропорядочного и лояльного новой власти гражданина. В общении с советскими офицерами был доброжелателен, открытого интереса к их работе не проявлял, в друзья тоже не набивался. И все же у руководства Особого отдела 12-й гвардейской танковой дивизии имелись основания подозревать его в шпионской деятельности. По показаниям другого, ранее арестованного агента в этом гарнизоне на американскую разведку работал еще некий Венке, возможно Вулко, выходец из Прибалтики.

Слабая наводка и поверхностное описание внешности американского агента — это было все, чем располагал начальник отдела подполковник В. Манин. В течение двух лет он с подчиненными вел оперативную проверку Винберга, но доказательств его шпионской деятельности так и не получил. Единственным подозрительным моментом в поведении Винберга оставались регулярные поездки в Западный Берлин. Обратно он возвращался со скромным набором вещей и продуктов.

Подходил к концу срок проверки. Дело на Винберга уже собирались сдать пылиться в архив. И здесь В. Манин и Ю. Николаев, в то время находившийся в отделе с инспекторской проверкой, решили послать за «мертвым» объектом разведчиков наружного наблюдения. В их предложении руководству Управления особых отделов содержалась значительная доля риска. В Западном Берлине наружка сама могли попасть под «колпак» американской спецслужбы, но генерал Цинев решил рискнуть.

Во время очередной поездки Винберга в Западный Берлин вслед за ним отправилась бригада наружного наблюдения. И тут все стало на свои места. Тихий, как мышь, переводчик строительной конторы оказался матерым американским агентом. Предположение В. Манина и Ю. Николаев о его причастности к иностранной спецслужбе полностью подтвердилось:

«По пути в Берлин, особенно в западной части города, Винберг неоднократно квалифицированно проверялся, петлял по улицам и, как видимо, не обнаружив ничего подозрительного, озираясь, вошел в аптечный киоск «Дрогерия» на Грольман-штрассе, где находился около полутора часов. Вход в помещение и выход из него были зафиксированы на фотопленку. Ознакомившись со сводкой наружного наблюдения, я (Ю. Николаев. — Авт.) проверил этот адрес по рабочим учетам управления. Оказалось, что он известен нашей контрразведке как явочная квартира американской спецслужбы. Будучи задержанным, при предъявлении улик Винберг понял бесполезность запирательства и стал давать признательные оказания. Оказалось, что он был давним лгентом американцев, еще с первых послевоенных лет. Выполнял задания по отслеживанию происходящих изменений в танковом гарнизоне, а также передавал сведения, которые ему становились известны в силу служебного положения».