Николай Лузан - Военная контрразведка: Тайная война

К тому времени в польской спецслужбе проанализировали всю имевшуюся на Юреню информацию и пришли к выводу, что в его лице могут иметь важный агентурный источник информации. В связи с этим Мартин поставил Русскину задачу: организовать с ним негласную работу на регулярной основе. Первым шагом должна была стать вербовка. Здесь Мартин и Русский не стали изобретать ничего нового и остановились на классической форме — отборе от Юрени подписки, подтверждающей его согласие сотрудничать с польской военной разведкой. Дополнительно для подстраховки, а также для пополнения агентурной картотеки, они посчитали не лишним сфотографировать Юреню и его личные документы. В дальнейшем планировалось нацелить агента на получение информации, касавшейся состояния и перспектив развития Московской зоны ПВО.

Такая спешка польской военной разведки объяснялась тем, что политическое руководство страны всеми правдами и неправдами пыталось затащить в Польшу элементы американской стратегической системы противоракетной обороны (ПРО), а вместе с ними десято к-другой миллиардов долларов, в которых остро нуждалась хромающая экономика. Не за горами был тот день, когда на ее территории стратеги Пентагона планировали приступить к строительным работам. Потому польская разведка, а скорее спецслужба США, остро нуждалась в сведениях о том, что в запасе имеет Москва и чем может ответить на этот вызов.

Служба Юрени в ключевом военном округе — Московском и, в частности, в частях ПВО открывала доступ к важнейшим российским секретам. Поэтому Мартин не стал жадничать: после встречи карман Русскина приятно оттягивали 4000 долларов. По-братски делиться с Юреней он, естественно, не собирался, посчитал, что и 500 долларов тому хватит за глаза.

В конце марта Юрень позвонил Русскину и сообщил заранее обусловленной фразой о готовности передать собранную информацию. Тот заверил, что прибудет за ней в ближайшее время. Договорились о времени и месте встречи.

3 апреля 2006 года Русский приехал в Москву и сразу направился в Наро-Фоминск. Чтобы лишний раз не светиться перед родными Юрени и его сослуживцами, поселился в городской гостинице. Там и состоялась встреча. Юреня сообщил информацию о структуре части, выполняемых учебно-боевых задачах, порядке взаимодействия с другими подразделениями Вооруженных сил России при различных степенях боевой готовности и т. п., а также отдельные сведения, касавшиеся некоторых военных объектов, дислоцировавшихся под Наро-Фоминском. Не забыл он и про прежнее место службы в Беларуси. Но и этого ему показалось мало. Не пожалев родственника, мужа сестры, Юреня рассказал то, что ему стало известно из разговоров с ним: об истинном назначении завода и номенклатуре выпускаемой военной продукции.

Русский не обманулся в своих ожиданиях. Ему было чем отчитаться перед Мартином. Теперь предстояло решить еще одну его задачу: поставить Юреню на «мертвый шпионский якорь». Дело подошло к написанию подписки о сотрудничестве с польской военной разведкой, и здесь Русский заволновался. В душе он опасался, как бы будущий агент не заартачился. Но все прошло на удивление гладко. Юреня без дрожи в руках подписал свой будущий приговор — подписку, охотно сфотографировался и позволил отснять страницы своего удостоверения личности офицера.

В дальнейшем разговор перешел на отвлеченные темы, словно беседуют два друга, тесно связанные общим делом. Затем Русский снова возвратился к «работе». Он напомнил Юрене о его неудачной попытке устроиться на службу в органы КГБ Республики Беларусь и, развивая эту тему, в качестве очередного задания поручил повторить такую попытку в России. Для этого рекомендовал войти в доверие к сотрудникам ФСБ, предложив им свои услуги. В таком случае, убеждал Русский, Юреня получил бы «надежную крышу», которая могла бы прикрыть его от подозрений и существенно расширить возможности по сбору информации.

Новое задание Юреня принял к исполнению без колебаний.

Об истинной цели этого задания польской разведки вряд ли догадывался и сам Русский. Кажущаяся забота о безопасности агента только представлялась таковой. Подставляя Юреню под российскую контрразведку, в польской спецслужбе знали, что делали.

Собственный опыт агентурной работы в России и опыт других партнеров по блоку НАТО говорили о том, что в России установился эффективный контрразведывательный режим. Даже опытные разведчики оставались нераскрытыми в лучшем случае два-три года. А так называемые одноразовые агенты, к которым польская спецслужба относила, вне всякого сомнения, и Юреню, и того меньше. Мартин и те, кто стоял за его спиной, видимо, цинично рассчитывали подобным ходом выиграть у российской контрразведки месяц-другой, и за это время выжать Юреню как лимон.

Расстались Русский и Юреня преисполненными радужными надеждами на успешное выполнение намеченных планов.

Резидент возвратился в Белоруссию и принялся готовиться к встрече с Мартином. Как и прошлый раз, она прошла в Пружанах. На встрече они обсудили результаты вербовки Юрени и наметили план дальнейшего его использования. А тот, все еще надеясь получить свои 50 тысяч долларов, ломал голову над тем, как подступиться к выполнению второй части задания — внедрению в аппарат органов безопасности.

Внутренний страх перед ФСБ долго удерживал Юреню от первого шага на пути к этой цели. В конце концов он его сделал. В беседе с сотрудником военной контрразведки Юреня рассказал в выгодном для себя свете о службе в белорусской армии, упомянул о том, что рассматривался как кандидат на работу в КГБ Республики Беларусь, и затем поинтересовался возможностью своего перехода в органы ФСБ России. В заключение разговора высказал готовность «оказывать необходимую помощь органам безопасности в войсках в решении оперативных вопросов».

Военные контрразведчики не спешили с ответом. И для того имелись основания. Покидая кабинет, Юреня не подозревал, что его ухищрения не могли ввести их в заблуждение. К тому времени они вместе с коллегами из Комитета государственной безопасности Республики Беларусь уже вели оперативную разработку резидентуры польской военной разведки, занимавшейся сбором секретной и иной информации о вооруженных силах России и Беларуси. Теперь шпионам противостояла хорошо отлаженная организация спецслужб двух государств.

В польской военной разведке словно предчувствовали близкий крах резидентуры. Русскина торопили с добычей материалов, суля ему солидный денежный куш. А тот лез из кожи вон в поисках новых источников информации и одновременно наседал на Юреню. Возникла реальная угроза вовлечения в их преступную деятельность новых лиц и утечки к польской спецслужбе важных секретных сведений, имевших большое значение для обороноспособности России и Беларуси.