Николай Лузан - Военная контрразведка: Тайная война

Прилежный ученик отца, он сделал Петербургу предложение, от которого трудно было отказаться. Георгий просил уже не о покровительстве, а о принятии в российское подданство Картли и Кахетии.

В конце 1799 года русская армия снова вступил в Восточную Грузию и стала гарнизонами на границах с Турцией и Персией. И буквально на глазах крохотное грузинское царство приобрело в составе Российской империи особый статус, который ни тогда, ни позже, за исключением Великого княжества Финляндского, не имела какая-либо другая территория. В Грузии с населением 300 тысяч человек местных князей и дворян оказалось не меньше, чем во всей 50-миллионной России. От фамилий грузинской знати, князей Шервашидзе, Чавчавадзе, Церетели, Орбелиани, Мачабели, Абашидзе и других, находившихся в царской свите и гвардии, рябило в глазах и звенело в ушах.

Грузинская речь теперь все чаще звучала в обеих столицах, а берущие за душу грузинские песни трогали даже каменные сердца. В русском обществе к грузинам и Грузии стало складываться особое отношение, которое не наблюдалось по отношению ни к какому другому народу и губернии. В нем смешались чувства восторженности, влюбленности и наивного представления о том, что более преданного союзника на Кавказе у России нет и быть не может. Эти настроения образно выразил великий Александр Пушкин в своей известной строфе: «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной».

Но не столько песни, чарующая природа и умение принять начальственного гостя вышибали из русских чиновников слезу умиления, сколько щедрые денежные вливания, растекавшиеся золотыми ручейками по карманам грузинских князей и вороватых петербургских чиновников.

Так продолжалось до 1917 года. Первая мировая война подорвала мощь Российской империи. Грянувшие затем Февральская революция и Октябрьский переворот вынудили грузинскую элиту лихорадочно искать нового хозяина перед лицом извечной угрозы со стороны не раз обманутых ею Персии и Турции.

Весной 1918 года вожди Грузии Н. Жордания, А. Чхенкели и Н. Чхеидзе вступили в переговоры с Германией. Страх перед Турцией вынуждал их делать самые фантастические предложения. Они готовы были расстаться даже с суверенитетом, неожиданно свалившимся на них после Октябрьского переворота в Петрограде, и просили принять Грузию в состав Германии в качестве федеральной земли.

Вскоре в Тифлис для консультаций с неожиданно объявившимся союзником в составе представительной германской делегации прибыл граф Фридрих фон Шуленбург. Но не обаяние грузинской элиты, а запах бакинской нефти, к которой рвалась соперница Британия, заставил его форсировать переговоры. 13 мая 1918 года Грузия, заручившись поддержкой Германии, объявила о своем выходе из Закавказской Республики. Спустя два дня кайзеровские войска высадились в Поти и взяли под контроль основные стратегические объекты. 26 мая Грузия объявила о своей независимости. А 28-го ее признали в Берлине.

В благодарность за защиту от Турции и от теперь уже советской России грузинские вожди передали в эксплуатацию германским компаниям порт Поти сроком на 60 лет, чиатурские марганцевые рудники на 30 лет, а также железные дороги и многое другое. Такая их уступчивость пробудила у Берлина волчий аппетит. Там уже почувствовали вожделенный запах бакинской нефти и рассчитывали добраться к ней через Грузию, позабыв об испытанном союзнике, Турции.

Позже известный германский военный и политический деятель генерал пехоты Э. Людендорф так вспоминал об этом:

«Для нас протекторат над Грузией был средством независимо от Турции получить доступ к кавказскому сырью и эксплуатации железных дорог, проходящих через Тифлис. Мы не могли в этом отношении довериться Турции. Мы не могли рассчитывать на бакинскую нефть, если не получим ее сами».

Прошло всего несколько месяцев. И на грузинских вождей пролился золотой дождь, а затем посыпались награды. Награды, о которых не могли мечтать офицеры в окопах на Восточном фронте. По ходатайству Шуленбурга министр иностранных дел Чхенкели был награжден высшим военным орденом Германии — Железным крестом. Чуть позже он направил в Берлин представление о награждении главы правительства Н. Жорда-нии, бывшего заклятого врага Германии.

Всего год назад Н. Жордания, в то время входивший в так называемую группу оборонцев второй Государственной думы Российской империи, И. Церетели, возглавлявший в ней фракцию меньшевиков, и Н. Чхеидзе, руководивший при А. Керенском Петербургским советом, стояли за продолжение войны с Германией до победного конца. Теперь же от их ненависти к немцам не осталось и следа. Они взахлеб пели хвалебную оду немецкому порядку и просвещенной власти. А для России других слов, как «варварская», у них не осталось.

Такое вероломство поразило даже видавшего виды Л. Троцкого. Возмущенный беспардонным поведением грузинских вождей он писал:

«Мы знали этих господ (Жордания, Чхеидзе, Чхенкели, Церетели. — Авт.} раньше, и притом не как владык независимой демократической Грузии, о которой они сами никогда и не помышляли, а как русских политиков Петербурга и Москвы.

В качестве идеологов буржуазной республики Церетели — Чхеидзе, как и все их единомышленники, непримиримо отстаивали единство и неделимость республики в пределах старой царской империи. Притязания Финляндии на расширение ее автономии, домогательстваукраинской национальной демократии в области самоуправления встречали со стороны Церетели — Чхеидзе беспощадный отпор…

И далее:

В качестве министров всероссийского правительства (А. Керенского. — Лету грузинские меньшевики обвинили нас в союзе с германским, штабом и через царских следователей предали нас обвинению в государственной измене. Брест-Литовскиймир, открывавший германскому империализму «воротареволюции», они объявили предательством России. Именно под этим лозунгом они призывали к низвержению большевиков. А когда почва революции слишком нагрелась у них под ногами, они откололи Закавказье от России, затем Грузию — от Закавказья и действительно настежь открыли ворота «демократии» перед войсками кайзера — с самым низким поклоном, с самыми льстивыми речами».

О том, какова демократия по-грузински, первым узнал на себе народ Абхазии. Как и 150 лет назад, во времена правления царя Ираклия II, вожди Грузии, получив покровительство нового хозяина, занялись захватом соседних территорий. 17 июня 1918 года грузинские войска при поддержке германского экспедиционного корпуса высадились в порту Сухума, свергли законно избранную власть и оккупировали Абхазию, но на этом не остановились.