Владимир Шигин - Тайна исчезнувшей субмарины. Записки очевидца спасательной операции АПРК

Но почему ушел с борта лодки командир электромеханической боевой части, главный идеолог борьбы за живучесть? Ведь кому, как не ему, были известны все тонкости предполагаемых восстановительных работ! Из объяснительной записки капитана 2-го ранга В. Н. Пашина: «Вышел из первого отсека с трюмным старшим матросом Новиковым. Задраили люк. Подошла шлюпка. Зачитали списки убывающих. Слышно плохо. Запросил, где находиться механику. Командир сказал: «Механик в шлюпку!» Я предложил еще раз командиру снять всех людей. Шлюпка могла взять 52 человека, и я чувствовал, что подводная лодка тонет, так как видна была третья пара торпедных аппаратов, а корма находилась в воде. На судне ко мне подошел помощник командира. Я еще раз повторил свое мнение, что личный состав надо снимать».

Вспомним, что за последние сутки между Бессоновым и Пашиным возникли серьезные разногласия в вопросе о целесообразности борьбы за спасение лодки. И если командир твердо верил в необходимость продолжения этой борьбы, то командир БЧ-5, наоборот, высказывал мнение о том, что лодку спасти уже практически невозможно и следует как можно быстрее снять с нее всех людей. Не удивительно, что при столь серьезных разногласиях, да еще в столь критической обстановке, Бессонов просто не захотел иметь рядом с собой человека, не разделяющего его убеждений, и который своей настойчивостью, видимо, просто его уже раздражал. В связи с этим обвинять командира электромеханической боевой части в трусости совершенно несправедливо. На протяжении всех трех суток борьбы за лодку капитан 2-го ранга В. Н. Пашин все время был на самых трудных участках. Действовал грамотно и энергично, ну а то, что не скрывал своего мнения и твердо его отстаивал, то в этом он выполнял, прежде всего, свой служебный долг командира БЧ-5, главного специалиста по вопросам живучести. К тому же развернувшиеся вскоре трагические события во многом подтвердили предположения Пашина.

Из вопросов, задаваемых в ходе расследования обстоятельств аварии К-8 капитану 1-го ранга Каширскому, капитанам 2-го ранга Анисову и Пашину:

Вопрос к Каширскому:Почему вы, прибыв на транспорт, не обеспечили оставшихся на подводной лодке средствами спасения?

Ответ:Надежной связи с подводной лодкой не было из-за непогоды. На лодке было 20 жилетов, но на палубе у людей всего 3–4.

Вопрос к Анисову:Почему ушел Каширский?

Ответ:Каширский ушел, чтобы доложить обстановку на ПЛ.

Вопрос к Алисову:Почему командир отправил командира БЧ-5?

Ответ:Из-за того, что механик «раскис».

Вопрос к Пашину:Как вы расцениваете сход капитана 1-го ранга Каширского?

Ответ:Не имею об этом суждения.

Вопрос к Пашину:Были ли у оставшихся 22 человек спасательные жилеты?

Ответ:Только у одного.

Вопрос к Каширскому:Докладывал ли кто-либо, что необходимы спасательные средства для тех, кто остался на ПЛА?

Ответ: Яперед уходом спрашивал у командира лодки, что вам необходимо. Он сказал: «Ничего не нужно, уходите!»

Вопрос к Каширскому:Почему сошел капитан 2-го ранга Пашин?

Ответ:При перечислении необходимых ему на лодке людей командир не назвал командира БЧ-5. Я спросил: «Почему?» Командир ответил, что командир БЧ-5 отравился газами и ему достаточно двух командиров дивизионов (электротехнического и живучести). Я это утвердил.

…Баркас с «Касимова» смог подойти к борту атомохода лишь с четвертого захода. Уходящих провожал сам командир. Он долго стоял на ходовом мостике, подняв над головой обе руки, будто навсегда прощаясь… Со шлюпки было особенно ясно видно, в каком тяжелом положении находится их лодка. Над кормой ее гуляли волны, нос же, наоборот, был высоко задран вверх.

Вспоминает капитан 2-го ранга в запасе Г. А. Симаков: «11 апреля погода резко ухудшилась, и верхний люк первого отсека, в котором находилась основная часть экипажа, пришлось закрыть, так как его постоянно стало заливать водой. В связи с отсутствием вентиляции в первом отсеке сразу же стало быстро увеличиваться содержание газа, проникавшего в него из второго и третьего отсеков. У людей началась рвота. Было принято решение вывести всех на верхнюю палубу. Перед командиром встал вопрос: что делать дальше? Я находился недалеко от него и слышал, как Бессонов, держа в руках бланк радиограммы, говорил: «Приказано спасать подводную лодку и людей. Но ведь прежде указана лодка! Что же делать?» К этому времени подошел «Касимов». Командир передал на него: «Прошу принять тридцать человек!» На «Касимове» сразу же согласились принять и спустили мотобот. Из-за шторма очень долго подходили к лодке. Наконец, после четвертой попытки мне все же удалось поймать бросательный конец, после чего мы с боцманом Ермаковичем закрепили буксирный трос за стойку леерного заграждения. В мотобот стали прыгать матросы и офицеры. Внезапно услышал крик Бессонова: «Симаков? Ты что, особое приглашение ждешь! Прыгай в шлюпку!» Я едва успел прыгнуть, и мотобот сразу же отошел от борта АПЛ, вернее, нас просто отшвырнуло огромной волной. Едва отошли, я оглянулся на лодку. Стоявшие на верхней палубе махали нам руками. Сама лодка уже по самую рубку была в воде. Кормы не было видно. Помню, что возникло щемящее чувство, что вижу свой корабль в последний раз. Пока шли к «Касимову», нас буквально заливало волнами, временами казалось, что не дойдем. У нескольких человек оказались спасательные жилеты. Помню, лейтенант Герасименко, у которого был жилет, пододвинулся ко мне и сказал: «Геннадий Алексеевич, возьми мой жилет. Я в случае чего обойдусь и без него, продержусь, я ведь помоложе!» Вот это и есть наше настоящее морское братство.

Около 23 часов подошли к «Касимову» и началась высадка на его борт. Происходило это так: очередная волна поднимала пришвартованный мотобот, и, когда он на какое-то мгновение оказывался на одном уровне с палубой судна, кто-то из нас прыгал, буквально падая в объятия ловивших его моряков».

Из воспоминаний капитана 1-го ранга А. В. Каширского: «…С прибытием на «Касимов» меня провели к капитану. Я представился и попросил передать донесение в адрес НГШ о том, что на теплоход прибыл замкомандира дивизии и просит воспользоваться для передачи радиограммы документами капитана. Составил вместе с капитаном радиограмму и передал. Рядом присутствовали Билль, Анисов и Фалеев. Помощник доложил, что организовано непрерывное наблюдение за лодкой. В 2.40 появилось судно (приняли за американца). Передал, что его курс ведет к опасности и чтобы он немедленно прекратил движение. Оказался ГИСУ «Лаптев». Установили связь по УКВ. С «Лаптева» передали, что имеют хорошую возможность для связи и мне лучше перейти на него.