Леонид Млечин - Мюнхен — 1972. Кровавая Олимпиада

Министр обороны ФРГ Франц-Йозеф Штраус — один из самых известных немецких политиков — тайно принял у себя израильских гостей. Это были генеральный секретарь Министерства обороны Шимон Перес, будущий премьер-министр, и командующий бронетанковыми войсками генерал Хаим Ласков, будущий начальник генштаба. Встреча держалась в секрете. Штраус вел себя с израильтянами подчеркнуто уважительно.

Израилю нужны были транспортные самолеты, вертолеты, артиллерия и противотанковые ракеты. Бундесвер еще только создавался, и его запасы были невелики, но министр Штраус считал, что ФРГ обязана помочь Израилю. Оружие взяли со складов бундесвера. На самолетах и вертолетах без опознавательных знаков его перебросили на территорию Франции, а оттуда морским путем перевезли из Марселя в Израиль. Эта операция оставалось секретом семь лет. Для отвода глаз Министерство обороны ФРГ даже сообщило в полицию, что некоторое количество оружия исчезло, видимо, было украдено…

Даже Райнхард Гелен, руководитель западногерманской разведки, говорил, что немцы в долгу перед евреями и нужно помочь Израилю выжить. Гелен хотел наладить рабочие контакты с Моссад, но в Израиле никак не могли решить, откликаться ли на предложение бывшего гитлеровского генерала и в какой степени можно сотрудничать с немцами?

Израильский спортсмен Генри Гершкович, занимавшийся стрельбой, гордился тем, что евреи смогли вернуться в Германию, на Олимпиаду, под собственным флагом. Присутствие израильской команды означало, что нацисты, уничтожив шесть миллионов евреев, не убили дух еврейского народа.

Гершковичу доверили нести флаг Израиля на церемонии открытия Игр. Он признался потом, что ожидал чего-то ужасного. В ночных кошмарах ему виделась такая картина: он несет флаг Израиля, и в него стреляют…

Эстер Рот шла вслед за Гершковичем. Позднее она вспоминала открытие Олимпийских игр как фантастический по размаху праздник, как мечту, ставшую реальностью:

— Это необычное чувство — идти под израильским флагом. Во многих странах есть евреи. Они смотрят на тебя с симпатией. Ты словно представляешь и их тоже.

Но некоторым евреям было в Западной Германии не по себе. Они не в силах были забыть нацизм. Тем более что концлагерь Дахау находился совсем рядом с Мюнхеном.

— Вся моя семья погибла в Германии, — говорил тренер по тяжелой атлетике Тувия Соколовский. — Я один выжил. Приехав в Германию, я испытывал ужасные чувства. В каждом взрослом немце я видел убийц моих родителей.

Успехи небольшой израильской команды на Олимпиаде были невелики. Большинство израильских спортсменов не могли дождаться, когда они наконец вернутся домой.

Олимпийские игры, казалось, доказывали, что спорт — выше политических барьеров, что спорт объединяет политических противников. Конфронтация между Западом и Востоком словно осталась за пределами олимпийского Мюнхена. Зрители с равным воодушевлением восторгались успехами советских спортсменов Ольги Корбут, Валерия Борзова и американца Марка Спитца.

Американцы и европейцы с волнением и симпатией смотрели на то, как, упав с брусьев, Ольга Корбут расплакалась на глазах у всего мира. А когда она в последний день состязаний закончила свое триумфальное выступление, зал взревел от восторга, и судьи дали ей максимальные десять очков.

— Я не верю своим глазам! — говорил в прямом эфире потрясенный американский комментатор. — Дайте ей одиннадцать очков!

Абсолютной чемпионкой Олимпийских игр стала Людмила Турищева, но любимицей была юная Ольга Корбут, публика оценила ее эмоциональность и непосредственность.

Ольга Корбут станет четырехкратной олимпийской чемпионкой. В конце 80-х она уедет в Америку, где расскажет, что советские тренеры использовали гимнасток как секс-рабынь и Мюнхен был для нее сплошным кошмаром…

Советские руководители превратили Олимпиаду в пропагандистскую площадку, где следовало доказать все преимущества социализма. За два года до Олимпиады, 18 ноября 1970 года, было принято постановление Секретариата ЦК КПСС об информационно-пропагандистской работе в связи с Играми в Мюнхене.

Наибольшую активность проявляло агентство печати «Новости». За несколько месяцев до Олимпиады председатель АПН Иван Иванович Удальцов обратился в ЦК:

«Для координации соответствующей работы в АПН создана пропагандистская группа по вопросам Олимпийских игр и разработан конкретный план мероприятий.

Агентство печати «Новости» исходит из того, что Олимпийские игры будут сопровождаться обострением идеологической борьбы в ФРГ, ростом реваншистских и националистических настроений, подстрекательской деятельностью антикоммунистических радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа», активностью левацких организаций прокитайского толка…

Благодаря проведению Игр в Европе, в частности в ФРГ, создаются возможности для широкого освещения завоеваний социализма и советского образа жизни через показ достижений нашего спорта и всей системы физической культуры в нашей стране. Наряду с активной пропагандой решений XXIV съезда КПСС и 50-летия Советского государства первостепенное значение приобретает разъяснение Программы мира и идей европейской безопасности и сотрудничества».

Удальцов просил включить троих работников АПН в состав политгруппы советской делегации на Олимпиаде. В отделе пропаганды согласились на одного — главного редактора главной редакции Западной Европы АПН Владимира Борисовича Ломейко.

Советских спортивных чиновников интересовали чисто практические вопросы. Товарищи из братской ГДР, уже побывавшие в Мюнхене, рассказывали, что западные немцы предупредительны и тактичны, решают все вопросы. Но уже известно, что будут введены ограничения на ввоз некоторых товаров, прежде всего мяса и колбас. Это был неприятный сюрприз для советских чиновников, которые, отправляясь в загранкомандировку, запасались копченой колбасой и консервами, чтобы не тратить драгоценную валюту на еду.

В двадцатых числах мая в Мюнхене находилась делегация во главе с председателем Спорткомитета СССР Сергеем Павловичем Павловым; с ним поехали два чиновника из его ведомства и высокопоставленный сотрудник КГБ. Вернувшись, Павлов отчитался перед ЦК КПСС.

Прежде всего советскую делегацию интересовало, как будет обеспечена безопасность спортсменов. Террористов не опасались. Беспокоило «повышение активности неонацистских, реваншистских и эмигрантских организаций в Мюнхене», прежде всего эмигрантского Народно-трудового союза (НТС).

КГБ докладывал в ЦК КПСС:

«Во время проведения Олимпийских игр в Мюнхене НТС планирует проведение ряда враждебных акций по отношению к советским спортсменам и туристам.