Николай Эппле - Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Важно, что призыв к внутреннему самоочищению вовсе не ограничивается у Ясперса духовной и индивидуальной сферой. Оно необходимо и для политического освобождения:

Очищение — это условие и нашей политической свободы. Ибо лишь из сознания виновности возникает сознание солидарности и собственной ответственности, без которого невозможна свобода [252] Там же. С. 103. .

Лекциям Ясперса предстояло заложить основание для последующей дискуссии на тему вины и ответственности во всей Германии, однако первоначально они воспринимались в штыки даже в небольшой университетской аудитории. По свидетельству одного из слушателей, студенты вели себя настолько вызывающе, что Ясперсу приходилось прерывать свои выступления.

Позицию Ясперса воспринимали враждебно не только студенты. В письме Ханне Арендт он так описывает обстановку, которая окружала его в эти годы:

За моей спиной люди клевещут на меня: коммунисты называют меня ярым сторонником национал-социализма; сердитые неудачники — предателем своей страны [253] Цит. по: Рулинский В. «Проблема вины» в трудах Карла Ясперса // Вестник Университета МГИМО. 2011. № 3. С. 160–166. Критический анализ трактовки Ясперсом моральной и метафизической вины как ухода от разговора от уголовной и политической ответственности см. в работе: Rabinbach A. The German as pariah: Karl Jaspers and the Question of German Guilt // Radical Philosophy. 1996. Issue 75. P. 15–25. .

Германское общество считало себя жертвой внешних сил или старалось не думать о подобных материях.

В мае 1949 года Парламентский совет 11 земель Германии объявил о создании Федеративной Республики Германии на территории британской, французской и американской оккупационных зон и назвал ее единственным легитимным германским государством. Политикой правительства Конрада Аденауэра, первого канцлера независимой Германии, антифашиста и одного из основателей партии христианских демократов, становится стремление нейтрализовать последствия внешнего давления оккупационных властей и объединить расколотое и деморализованное германское общество. Едва ли не единственным, что объединяло в эти годы население ФРГ, было ощущение себя жертвами нацистской диктатуры, войны и жестокостей союзников, а также недовольство политикой денацификации, которая прямо или косвенно коснулась от четверти до двух третей населения ФРГ.

В своей речи после первых демократических выборов летом 1949 года первый президент ФРГ Теодор Хойс заявил о необходимости оставить прошлое позади ( Fertigwerden mit der Vergangenheit ). По данным опроса, проведенного накануне выборов Алленсбахским иститутом изучения общественного мнения, большинство немцев относились к нацистскому режиму нейтрально, не поддерживая его и не осуждая. Его осуждали 60 % немцев с высшим образованием, но таких было не слишком много: интеллектуальная элита покинула Германию перед войной или была изгнана. Участники опроса знали о преследованиях («высылках» и «исчезновениях») евреев и меньшинств, но избегали слова «убийство» и не считали, что все немцы несут ответственность за преступления Третьего рейха. Репарации Израилю признавали необходимыми 54–60 %, но только 40 % считали, что ответственные за преступления должны отвечать перед судом. Преобладало мнение, что ответственность должно нести государство, но не граждане. Таким образом, дело было не в недостатке знания о преступлениях, а в непонимании, как нести это бремя.

Одной из первых мер нового правительства стало принятие в декабре 1949 года закона об амнистии, по которому от преследования по законам 1945 года освобождалось порядка 800 тысяч бывших членов НСДАП и госслужащих, не прошедших процедур денацификации. В 1951 году был принят «Закон о 131 статье», по которому госслужащие Третьего рейха могли вернуться на посты, с которых они были уволены, а госведомства были обязаны набирать из их числа не менее 20 % своего штата. Бывшие госслужащие, потерявшие работу при нацистах, получали право на выплату компенсации и пенсии (похожие меры использовались в Испании после 1975 года). Этот закон был призван «реинтегрировать» старые элиты в строительство нового демократического государства и решить проблему нехватки образованных кадров. В результате в 1950‐х годах от 20 до 60 % правительственных чиновников (в зависимости от ведомства) составляли бывшие чиновники Третьего рейха (в МИДе бывших членов НСДАП было 66 %). Военными советниками Аденауэра становятся Гейнц Гудериан и Альберт Кессльринг, в его правительстве работают автор официального комментария к нюрнбергским расовым законам 1935 года Ганс Глобке и бывший офицер СА Теодор Оберлендер.

В публичных выступлениях Аденауэр избегает прямой критики прошлого, зато часто упоминает о давлении на Германию западных союзников и СССР. В то же время он поддерживает распространение информации о преступлениях нацистов. Похожим образом ведет себя Аденауэр и в отношении возмещения пострадавшим. С одной стороны, в Германии создаются организации жертв, требующих от государства компенсаций (это в основном жертвы денацификации, репрессий со стороны союзников, высылки с восточных территорий); с другой — власти проводят политику репараций странам, пострадавшим от нацизма.

В сентябре 1951 года, в ответ на требования первого президента Израиля Бен-Гуриона, Аденауэр, выступая в парламенте, признает страдания, причиненные Рейхом евреям и другим народам, и заявляет, что Германия берет на себя моральное и материальное возмещение. Парламент голосует против, но правительство под давлением Аденауэра принимает соглашение о репарациях. Германия обязуется выплатить Израилю 3 млрд марок в течение 14 лет, плюс 450 млн «Конференции по претензиям». Выплаты были завершены в 1965 году и сыграли важную роль в развитии израильской экономики. В Германии репарации поддержали 11 % населения, 44 % назвали сумму чрезмерной. Это соглашение значительно улучшило международные позиции ФРГ, особенно на фоне ГДР, и способствовало процессам демократизации западногерманского общества [254] Подробнее о репарациях Германии Израилю см.: Melamud A., Melamud M. «When Shall We not Forgive?» The Israeli-German Reparations Agreement: The Interface Between Negotiation and Reconciliation // Negotiating Reconciliation in Peacemaking. Quandaries of Relationship Building / Ed. by V. Rosoux, M. Anstey. Springer, 2017. P. 257–275. Истории послевоенных отношений Германии и Израиля посвящена четвертая часть монографии: Gardner Feldman L. Germany’s Foreign Policy of Reconciliation: From Enmity to Amity. Maryland: Rowman & Littlefield Publishers, 2012. P. 133–199. .

Аденауэровской политике — консолидации травмированного войной и оккупацией общества внутри страны и признанию преступлений в отношениях с иностранными партнерами — соответствовал параллелизм в общественной и интеллектуальной жизни. Основой коллективного модуса поведения в германском обществе становится то, что позже немецкий философ Герман Люббе назовет «коммуникативным замалчиванием» [255] Lübbe H. Der Nationalsozialismus im politischen Bewusstsein der Gegenwart // Deutschlands Weg in die Diktatur: Internationale Konferenz zur national-sozialistischen Machtübernahme im Reichstagsgebäude zu Berlin. Referate und Diskussionen. Ein Protokoll / Hrsg. M. Broszat, U. Dügger, et al. Berlin: Siedler, 1983. — негласной договоренностью о том, что для движения вперед стоит оставить прошлое позади.