Саша Сулим - Безлюдное место. Как ловят маньяков в России

Артем Дубынин — 34-летний коротко стриженный оперативник, с усталыми глазами пожилого человека и в кителе, который он явно надевает только по особому поводу, — рассказывает это, сидя в своем кабинете в двухэтажном советском здании Следственного комитета Иркутской области. На стене рядом со столом висят пожелтевшие газетные вырезки начала 2000-х со статьями об ангарском маньяке, которого никак не могут поймать. Тогда же в Ангарск впервые приехал и сам Дубынин — работать в следственной группе, созданной, чтобы исправить положение.

Ее первый руководитель — следователь Генпрокуратуры по особо важным делам Валерий Костарев — рассказывает об истории группы немного иначе, чем Николай Китаев. По словам Костарева, это он наткнулся на статью Марка Дейча в «МК». Рассказ о маньяке, который уже несколько лет орудует в Иркутской области, его зацепил, и он написал рапорт начальству о том, что нужно ехать в Ангарск разбираться.

К Костареву трудно было не прислушаться. На профессиональном сленге таких, как он, обычно называют «важняками»: это элита российской прокуратуры, люди, которым поручают самые сложные и резонансные преступления. К моменту отправки письма про Ангарск на счету 53-летнего Костарева были дело о взяточничестве против одного из секретарей обкома Таджикистана (еще в советское время), дело серийного убийцы-педофила Сергея Головкина, а также дело крупнейшей ОПГ Новокузнецка — банды Владимира Лабоцкого, убившей около 40 человек.

Оперативная группа по расследованию преступлений ангарского маньяка была создана летом 2002 года двумя ведомствами совместно — Генпрокуратурой и Министерством внутренних дел. Возглавил следствие Валерий Костарев, а оперативным сопровождением занялся старший уполномоченный МВД полковник Сергей Державин — он руководил той частью группы, которая занималась оперативно-разыскной деятельностью: поиском свидетелей и их опросом, наведением справок, сборами образцов для сравнительного исследования, исследованием предметов и документов и так далее. Эта структура сохранялась все 16 лет, что существовала «маньячная группа»: представители МВД курировали работу в поле, а следователи из прокуратуры и впоследствии Следственного комитета — аналитику: они выделяли наиболее перспективные версии, ставили задачи перед оперативниками, проводили допросы.

Приезд «москвичей» насторожил иркутское руководство МВД. Многие были уверены, что истинная причина создания группы не маньяк: на самом деле Москва хочет изнутри посмотреть на работу местных структур и, вероятно, кого-то наказать. «Такие серийные преступления — это ЧП, — объясняет Артем Дубынин. — Никто не хочет на себя брать ответственность за то, что вовремя не разглядел серию, поэтому долгое время все это замалчивалось и прикрывалось». Все мои собеседники, работавшие в «маньячной группе», — а их было восемь человек, — рассказывают, что команду Державина и Костарева побаивались, ненавидели и всячески старались вставлять ей палки в колеса.

Как вспоминает Державин, местное руководство МВД не раз намекало ему, что найти виновного в преступлениях, которые случились несколько лет назад, практически невозможно — и именно поэтому в их группу «ссылали» так называемый балласт: самых неугодных сотрудников или молодых специалистов. Когда Державин с Костаревым просили выдать им более опытных оперативников, им отвечали примерно следующее: «Ваша группа — это неактуально. Раскрывать [новые] убийства — это актуально».

Одним из самых молодых членов «маньячной группы» стал вчерашний выпускник милицейского училища Артем Дубынин — когда он приехал в Ангарск, ему не было еще и двадцати лет.

Артем Дубынин родился в 1983 году в Усолье Сибирском — восьмидесятитысячном промышленном городе в 70 километрах от Иркутска. Отец будущего оперативника работал на стройке, мама — на химическом заводе; семья долго жила в общежитии, пока стояла в очереди на собственное жилье — и в 1992 году наконец получила двухкомнатную квартиру. Вскоре после переезда мама отвела девятилетнего Артема в районную библиотеку и оформила ему читательский билет. Его первой книгой стал «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» Александра Волкова: мальчику нравилась главная героиня, прилетевшая в волшебную страну из американского Канзаса Элли, ее дружелюбие — и то, как она «шла к своей цели и никого не боялась».

После этого Дубынин стал читать все подряд. Отчасти — вынужденно: ни приставки, ни видеомагнитофона в доме не было; семья рабочих в начале 1990-х вообще жила небогато. Иногда денег не хватало даже на еду, и на помощь приходили бабушка с дедушкой, которые хотя бы получали пенсию от государства: покупали масло или вещи, чтобы Артем и его младший брат Егор могли пойти в школу. Когда братья подросли, они и сами начали подрабатывать на стройках, помогая отцу, который в те годы брался за любую работу — был и сварщиком, и монтажником.

Галину Дубынину, мать Артема, с наступлением новой эпохи с химического завода сократили. Она устроилась технологом на спичечный комбинат, но скоро закрыли и его — и Дубынина пошла работать в школу. На пенсию она вышла учительницей физкультуры. Сыновьям новая мамина работа нравилась — спортзал всегда был в их распоряжении, и после школы они с друзьями часто приходили играть в баскетбол или волейбол, а по домам расходились, уже когда было темно.

Как вспоминает Артем, большую часть свободного времени в школьные годы он проводил на тренировках — с девятого класса он начал заниматься легкой атлетикой и часто ездил на слеты и соревнования. Спорт не мешал ему хорошо учиться. Любовь к литературе никуда не делась — в старших классах Дубынин дважды прочитал «Войну и мир», впрочем, оба раза пролистав сцены про любовь и отношения. Вне школьной программы подростка особенно увлекала серия «Черная кошка» — в ней издавали свежие российские детективы, вдохновленные новой реальностью: героические следователи в одиночку противостояли мафии, продажным чиновникам и маньякам. (Привычка к чтению осталась с Артемом на всю жизнь. Он и сейчас всегда читает, когда ест, — в основном книги о природе или о советских временах: Дубынин знает, что это вредно, но иначе уже не может.)

«Меня интересовало раскрытие преступлений и жизнь криминального мира. Несмотря на то, что в классе у нас почти все были отличниками и хорошистами, мой круг общения в тот период все равно был связан с криминалом, — объясняет Дубынин. — У нас были и школьные драки, и драки с другими школами, были и банды, и блатные, и наркоманы, и судимые — как-то приходилось в этой среде выживать». Среди атлетов, с которыми Артем много общался, тоже были те, кто уже в школе стал тянуться к криминалу и, например, вымогать деньги у одноклассников. Сам Дубынин, как он теперь считает, не стал преступником по чистой случайности — любая драка на школьной дискотеке теоретически могла закончиться уголовным делом, «но как-то пронесло».