Дарина Григорова - Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим

Приказ № 270 злоупотреблял и неопределенными формулировками — говорится о «компрометирующих» сведениях, «затрагивающих охраняемые законом интересы, честь и достоинство лица», а Правила даже запрещают исследователям общаться друг с другом. Архивисты цензурируют записки исследователей — главным образом российских, которым запрещено использовать ноутбук — в отличие от зарубежных специалистов [140] Рамазашвили, Г. Р. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации: проблема доступа к документам.// Отечественные архивы. 2004. № 2. С. 70–75. .

Ни Правила (как и 1991, так и 2004 г.), ни приказ № 270 не были согласованы с Федеральной архивной службой и не были зарегистрированы в Министерстве юстиции. Даже руководитель Федеральной архивной службы Владимир Козлов не мог принудить военное ведомство соблюдать законы.

Ситуация в ЦАМО в 2004 г. очень напоминает цензуру в отношении архивных документов 50-х годов, когда предоставление документов в читательском зале было возможно с разрешения начальника архива, а сделанные исследователями выписки архивных документов и их копии выдавались им лишь после просмотра [141] Елпатьевский, А. В. Из истории формирования…, С. 19. .

В советский период цензура контролировалась т. н. Перечнями Главлита. Там было четко прописано, какие темы не подлежали публикации в открытой печати (сведения о боевом и численном составе вооруженных сил в годы войны, о потерях в личном составе и боевой технике не только за военный период, но даже в отдельных операциях, о численности военнопленных, сведения об их судьбах и многие другие).

Перелом произошел в 1987 г., когда было признано, что ряд засекреченных сведений в связи с давностью утратили актуальность. С тех пор началось издание ряда документальных публикаций о деятельности советских спецслужб в годы войны. Историкам стали доступны архивные материалы о планах СССР накануне войны, о причинах поражения советских войск в ее начальный период, о военнопленных, о немецкой системе организации власти на оккупированных территориях… [142] Нельзя воевать после войны. Руководитель Росархива Владимир Козлов – о тайнах, которые хранят.//Российская газета, 8 февраля 2005 г. http://www.rg.ru .

В октябре 2004 г. министр обороны РФ издал приказ «О рассекречивании архивных документов, содержащих сведения о военнослужащих, погибших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов» [143] Приказ от 23 октября 2004 г. № 328 О рассекречивании архивных документов, содержащих сведения о военнослужащих, погибших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, http://base.consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?req=doc;base=EXP;n=375424 . Приказ был издан во исполнение поручения Президента РФ от 23 апреля 2003 г. № Пр-698. От президентского поручения до приказа министра прошло полтора года. Начнет ли Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО) раскрывать тайны Второй мировой войны, как об этом указано в приказе конца 2004 г., предстоит увидеть.

Еще одной проблемой при рассекречивании является непреложное правило: рассекретить сведения может только тот орган или организация, которые их засекретили. Если этих организаций уже не существует, рассекречивание становится прерогативой специальной межведомственной комиссии по защите государственной тайны — МВК.

Руководитель Федерального архивного агентства В. Козлов не был включен в состав МВК, поскольку не имел права на засекречивание и рассекречивание!

В подчинении Федерального агентства находилось шестнадцать государственных архивов, но ни один из них не имеет права по собственной инициативе снять гриф с чужих материалов, доверенных им на хранение. Это можно было сделать только в установленном порядке — получив полномочия от органов и организаций, которые сами имели полномочия по отнесению сведений к государственной тайне.

Например, из архива МВД в государственный архив были переданы т. н. «Особые папки» Сталина, Берии и других руководителей СССР за 1944–1945 г., содержащие доклады, информацию от органов внутренних дел, которые позволяют судить о ситуации в стране на заключительном этапе войны. («Особая папка» — это тип документа, степень секретности. «Особая папка» существовала и в Политбюро, и в правительстве, и в министерствах. В протоколах заседаний Политбюро можно прочитать: «Слушали. Постановили. Решение — «особая папка». Даже для членов Политбюро эта была высшая степень секретности, ввиду чего материалы Политбюро хранились не в одном делопроизводстве, а в нескольких. [144] Мироненко, С. Агентом охранки Сталин не был… )

МВК рассекречивало эти материалы, но где хранятся материалы «Особой папки» более раннего периода, до 1941 г., все еще не известно исследователям и архивистам! Руководитель Россархива Владимир Козлов предполагал, что они остались в ведомственном архиве ФСБ, который, однако, уже не в «епархии» Россархива [145] Нельзя воевать после войны… .

В. Козлов предложил статистику рассекреченных документов: всего в стране в 1992 г. рассекречено 2 600 000 дел, в 1993 г. — 600 тысяч, 1994 г. — 800 тыс., 1995 г. — 663 тыс., 1996 г. — 450 тыс., 1997 г. — 450 тыс., 1998 г. — 685 тыс., 1999 г. — 643 тыс., 2000 г. — 921 тыс., 2001 г. — 562 тыс. Всего за 10 лет рассекречено 8 574 000 дел. Процент сохранившихся, по мнению Козлова, в пределах 2 миллионов. В основном это документы бывшей КПСС.

В 2002 г. В. Козлов прямо сказал, что не удовлетворен темпами рассекречивания документов КПСС: «Перечень документов, предназначенных для рассекречивания, был направлен своевременно в межведомственную комиссию по защите государственной тайны. Но ни одного документа из этого перечня рассекречено не было.» [146] Козлов, В. П. «200-летие образования единой системы органов исполнительной власти России». Интернет-конференция, http:// www.garweb.ru/conf/rosarch/20020910/index-02.htm

Более того, наблюдался процесс обратного засекречивания уже рассекреченных документов. Речь идет о документах ЦК КПСС. Оправданием, как считает Татьяна Павлова, послужило то, что была проведена экспертиза ценности [147] Павлова, Т. Доступна ли нам собственная история?.. . С одной стороны, партийные документы являются и документами государства, что объясняет опасения архивистов по поводу того, чтобы не стал доступен документ, хранящий государственную тайну. С другой стороны, однако, требование проводить экспертизу каждого документа, подлежащего рассекречиванию, является абсурдным даже с точки зрения физического времени — только документы в архиве Министерства обороны насчитывают приблизительно 10 млн. дел. Это очередной пример, как закон может носить декларативный характер, а для вступления в силу должен преодолеть административную процедуру.