Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– У Вас есть афоризм: «Поспешность хороша при ловле блох и беглых олигархов». Многие российские писатели на ура приняли капитализм, присягали олигархам, кормились из их рук. А Вы все эти годы сострадали «маленькому человеку» и выступали за социальную справедливость. Как нам её добиться без революций и потрясений? У Вас есть рецепт?

– Рецепт давно известен. У нас разрыв между богатыми и бедными должен быть разумным. Да, общество насильственного равенства неустойчиво. Но общество насильственного неравенства ещё неустойчивей. Только многовековой государственный инстинкт нашего народа сохраняет равновесие. Мы всегда понимали: неправедный уклад плох, но крах государства несёт гораздо больше бед. Это в генах. Власть часто этим пользовалась и пользуется, иной раз забывая, что терпение людей не бесконечно. О социальной справедливости должно заботиться государство. Это его прямая обязанность. И ещё: власть не должна делать то, чего не может объяснить народу. Я не экономист и не государственный деятель. Я просто понимаю: если пропасть между богатыми и бедными будет расти, всегда найдутся желающие перемахнуть её одним прыжком. А нового социального взрыва Россия не переживёт, просто развалится, возможно, навсегда. Запад учтёт опыт 91-го и просто не даст нам оправиться.

– Вы очень ярко и сатирично изобразили мирок писателей в книге «Козлёнок в молоке». Какие сейчас есть основные «группировки» в литературе? Почему Вы стоите особняком? Как относитесь к делёжке премий? Какие интересные тенденции в литературе отмечаете как редактор «Литературной газеты»? Какова картина в целом?

– Когда я писал «Козлёнка…», то как-то «проинтуичил»: литература идёт к тому, что талант и написанный текст не будут иметь значения. Литература превращается в игру, часто мало профессиональную. Возьмите книги лауреатов «Букера» или «Большой книги». Во времена моей литературной молодости тексты такого уровня вообще не рассматривались. Но критерии снизились. И что? Роман, получивший десять премий, никто не помнит и не читает. В литературе стала слишком много значить политика. Гораздо больше, чем при советской власти. Тогда была честная эстетическая критика, хоть и ограниченная идеологией. Теперь нет ограничений, но и честной критики нет – она работает официанткой, оказывающей при желании интимные услуги, у крупных издателей, концернов, олигархических фондов. Премии «Букер» и «Большая книга» полностью в руках прозападных либералов, кстати, неплохо себя чувствующих на государственной службе. Они выделяют только тех писателей, книги которых содержат негатив о России, пронизаны деструктивными, даже русофобскими настроениями. Эти писатели относятся к России и к русским с чувством плохо скрываемого раздражения. Почитайте и послушайте того же Дмитрия Быкова! Мне иной раз его жалко. Не повезло человеку – мог бы родиться на благословенном Берегу Слоновой Кости. Как это всё увязывается с государственной политикой? Не понимаю… Почему эти рычаги и средства столько лет находятся в руках людей, которые откровенно не любят наше отечество, а их семьи давно живут за границей – не понимаю. А власть не объясняет. Стесняется, наверное. Сколько говорено-переговорено, что с писателями должно работать Министерство культуры, а не Роспечать – учреждение полиграфическое, где не понимают специфики литературного творчества. И что? Ничего. Идею «передать» писателей Минкульту признали на заседании правительства верной, но в силу трудоёмкости процесса передача отложена до 2017 года. Ну, конечно же, это вам не Министерство регионального развития. В один день свернули. И вот за Год литературы у нас отвечает почти одна Роспечать. Воображаю, что это будет за год!

Знаете, надо понять: или у нас есть культурная политика, направленная на укрепление страны, или у нас её нет. Вот пример. Я участвовал в Конгрессе переводчиков, который организован Институтом перевода при Библиотеке иностранной литературы, давно и безуспешно возглавляемой Гениевой. Мне выпала честь выступать перед сотней переводчиков вместе с молодой писательницей Ганиевой. Сначала она делилась тайнами мастерства, которые обнаружила при написании своего первого и единственного романа, а потом вдруг объявила, что у нас в стране вообще нет парламента. Я спрашиваю: «Как это нет?» Она: «Он избран с подтасовками». Я: «А с чего вы это взяли? Это суд доказал?» Нет. Об этом она читала в Интернете. А я в Интернете читал, что Обама – еврей, хотя он – афроамериканец. И что? Как же можно лепить ересь ради того, чтобы тебя за границей перевели! Инакомыслие и подлость по отношению к своей стране – вещи разные. А если ты считаешь, что власть у нас неправильная, не катайся за её счёт по миру, не издавайся, беря казённые деньги… Я вот считал ельцинский режим вредным и десять лет не сотрудничал с властью. Мне этот сосательно-кусательный рефлекс нашей либеральной творческий интеллигенции никогда не нравился!

Впрочем, молодую писательницу в чём-то понять можно. Продвижением нашей литературы на Запад, даже хорошей, государство почти не занимается. А это «почти» снова отдано Агентству по печати, Институту перевода, значит, – всё тому же либеральному крылу. Писатель, который искренне заботится об отечестве, писатель-патриот сегодня фактически бесхозный. Эта бесхозность в 1990-е годы была объяснима. У власти оказались люди, которым поручили развалить страну до основания: открыть границы, разоружить армию, обрушить здравоохранение, промышленность, добить образование. В нулевые годы тоже понятно: переход от полного развала к восстановлению труден, до литературы и культуры руки доходят в последнюю очередь. Сейчас мы оказались в обстановке, когда на нас практически ополчился весь Запад, когда очень важно поддерживать в обществе сознание своей правоты, отстаивать уникальность нашей цивилизации, её константы и интересы. Как отстаивать, если в культурном и духовном пространстве у нас продолжают рулить либеральные комиссары в кожаных тужурках образца 1991 года? Почему так происходит, я не понимаю. И никто мне не объясняет. Повторю: гибель любой политической власти начинается с того, что она не хочет или не может объяснить свои поступки обществу. Во внешней политике нам сейчас всё объясняют, хорошо объясняют, а во внутренней продолжают туманно поводить очами. Почему так происходит, я не знаю…

– Рядовому читателю трудно сориентироваться в море литературы. Что Вы посоветуете?

– «Литературная газета» даёт всю палитру сегодняшней литературы. В отличие от журналов «Новый мир», «Знамя» или «Наш современник», которые говорят только о своих. Мы даём весь спектр. Литературы – море. И надо понять, что стоит читать, а на что не стоит тратить время. Человек живёт где-то 20 тысяч дней. На чтение хорошей книги уходит два-три-четыре дня. Допустим, человек читает 15 тысяч дней. Получается, за всю жизнь мы в лучшем случае можем прочесть 3-4 тысячи книг. Не так много, если учесть, что ежедневно только в нашей стране в свет выходят сотни томов! Потратить время на чтение лабуды, которую рекомендуют глянцевые журналы или телепередача «Про чтение» на телеканале «Россия-24», обидно. Надо помнить, что плохая книга делает человека хуже, и выбирать только хорошую литературу. А для этого надо читать «ЛГ».