Кейт Андерсен Брауэр - Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

– Кто это сделал? – взревел он.

– Крис, экономка! – ответил ему кто-то из буфетчиков.

Как потом рассказал Лимерик этот буфетчик, президент выпалил что-то вроде «пусть подумает хорошенько, хочет ли здесь работать и впредь».

Около полуночи один из буфетчиков позвонил Лимерик и рассказал, что произошло. Она забеспокоилась, хотя и была уверена, что Хиллари ее защитит. Следующим утром она прибыла на третий этаж, чтобы упаковывать подарки членам семьи.

К ней зашла сердитая миссис Клинтон.

– В этом доме ни одно доброе дело не остается безнаказанным. С Биллом я поговорила, можете не переживать.

– Спасибо, – облегченно выдохнула Лимерик.

В другой раз один из личных камердинеров Клинтона позвонил Лимерик домой, чтобы сообщить, что президенту не понравился один из четырех портных, которых она рекомендовала. «Это в два-то часа ночи, и камердинер бормочет что-то насчет того, что президент в бешенстве и чтобы я остерегалась».

Приехав на работу следующим утром, она связалась с офисом президента. Ей надоело выслушивать новости не из первых рук, и она подозревала, что буфетчики и камердинеры сгущают краски, додумывают любую сказанную президентом мелочь и искусственно драматизируют ситуации.

– Похоже, у меня серьезные неприятности из-за того, что президенту не понравился портной, – сказала Лимерик секретарю Клинтона Бетти Карри.

– Секундочку, президент рядом со мной, – сказала Карри и передала трубку Клинтону.

– Сэр, я очень сожалею…

– Да ерунда это, – со смехом ответил президент.

«И чего ради нужно было паниковать?» – подумала Лимерик.

Скип Аллен говорит, что Клинтонам не всегда удавалось четко формулировать свои запросы. «Они что-то просят, им это делают, но оказывается, что это не совсем то, что было нужно на самом деле. Они не умели формулировать, чего хотят, поэтому все время просили о чем-то, что, как им казалось, было нужно, но на самом деле – нет».

Аллен вспоминает один звонок от Хиллари Клинтон. Она сказала, что кухня слишком часто готовит некое блюдо из курятины и ей хотелось бы, чтобы его больше не подавали. «Так что я звоню шеф-повару и говорю, что эту курицу нужно убрать из меню, они ее больше не желают. А спустя пару месяцев мне звонит первая леди и говорит: «Спросите шефа, почему больше не готовят эту курицу, которую мы так любим?» – и так все восемь лет», – вздыхает Аллен.

Работники говорят, что Клинтоны были полной противоположностью Рейганам. Если им не спалось в два часа ночи, они могли затеять перестановку мебели. Как говорит Аллен, который руководил также службой смотрителей, эти перестановки были для них кошмаром. Смотрители ежегодно делают опись всей мебели в коллекции Белого дома. «А они самостоятельно решали переставить лампу, стол или стул из одной комнаты в другую. Потом смотрители делают инвентаризацию, и по записям вот это кресло должно стоять в этом кабинете, а искать его приходится по всему дому, поскольку Клинтоны перетащили его в одну из гостевых третьего этажа… Все только запутывалось».

Казалось также, что Клинтоны пребывают в полном неведении относительно принятых правил приема пищи, а сказать им об этом боялись. Проработавший на кухне Белого дома с 1992 по 2005 год шеф-повар Джон Меллер никогда не имел представления о том, во сколько президентская семья захочет поесть и сколько человек потребуется обслужить. «При Бушах нам всегда звонили заранее и говорили что-то вроде «ланч для двоих в двенадцать тридцать». При Клинтонах мы никогда не знали, что будет, пока это не случалось явочным порядком!»

Спустя неделю после переезда Клинтонов в Белый дом буфетчик Бадди Картер в панике прибежал на кухню сообщить Меллеру, что семья сидит в ожидании ужина – прямо сейчас. «У меня все готово, но придется разогреть, дай мне какое-то время», – сказал Меллер. С тех пор он всегда держал какие-то блюда наготове ближе ко времени ланча и ужина.

Друзья и советник Клинтонов любили давать персоналу рекомендации, иногда прямо противоположные реальной действительности. «Нам было сказано, что миссис Клинтон пользуется определенным шампунем и дезодорантом, ну мы и купили бутылок по двадцать того и другого, – смеется Лимерик. – Я поняла, какую мы сделали глупость, когда Хиллари Клинтон сказала: «Крис, мне это совершенно не нравится».

Иногда старания угодить президентской семье угрожают безопасности гостей Белого дома. Ежегодно перед рождественскими праздниками возникает дискуссия о том, как лучше украсить государственный этаж. Главному флористу Нэнси Кларк нравилась идея поставить на фуршетные столы по нескольку десятков церковных свечек, но шеф-кондитер Менье возражал, считая это пожароопасным. Но этого же хочет миссис Клинтон, настаивала Кларк.

«И вот в один прекрасный день у нас появляется дама с чернобуркой на шее. Склоняется над столом, чтобы взять пирожное, и, конечно же, свечка поджигает ее лису. Слава богу, у нас там был буфетчик, который мгновенно стащил с нее чернобурку и залил ее водой. Ну разумеется, после такого случая свечки на моих столах больше не появлялись», – вспоминает Менье.

Кровать в супружеской спальне президента и первой леди была залита кровью. Беду обнаружила горничная и в ужасе позвонила кому-то из коллег. Нужно было срочно осмотреть место происшествия и оценить масштаб бедствия.

Это была кровь Билла Клинтона. На голову президента пришлось наложить несколько швов. Он утверждал, что наткнулся среди ночи на дверь ванной, но в это поверили далеко не все.

«Мы были практически уверены, что это она заехала ему по физиономии книгой», – говорит один из работников резиденции. А кто может знать больше, чем обслуживающий персонал? Инцидент имел место сразу после того, как интрижка президента со стажеркой Белого дома стала достоянием гласности, и совершенно понятно, что для брака Клинтонов это был кризисный период. А на прикроватной тумбочке обманутой супруги имелся выбор из двух десятков книг, включая Библию.

В ноябре 1995 года Клинтон завел интрижку с 22-летней стажеркой Белого дома Моникой Левински. В последующие полтора года между ними произошло около десятка сексуальных контактов, по большей части в Овальном кабинете. Спустя пару лет истории об этой связи просочились в прессу, и остаток президентского срока Клинтона прошел под знаком непрекращающегося медиаскандала. Продолжавшееся более четырех лет расследование независимого прокурора Кеннета Старра привело и к другим разоблачениям, включая скандалы с семейными инвестициями Клинтонов в корпорацию Whitewater и с увольнением нескольких давних сотрудников отдела командировок Белого дома (по аналогии с Уотергейтом, получивший название Трэвелгейт). Последние не относились к обслуживающему персоналу, но швейцар Скип Аллен говорит, что помнит, насколько сильно их увольнение расстроило некоторых из его коллег. Как-никак, большую часть своей жизни работники резиденции посвящают службе в Белом доме, и кое-кто из них ощутил свою незащищенность. «Атмосфера в доме стала несколько напряженной. Ведь все эти люди были госслужащими, а уж если примутся сокращать и нас, то предугадать, сколько народу уволят и кого именно, было никак невозможно». Как и штатных университетских преподавателей со стажем более семи лет, кадровых госслужащих обычно не увольняют, и, как говорит Аллен, бесцеремонность, с какой это было проделано, повергла людей в шок. Кроме всего прочего, Клинтонам пришлось отбиваться от обвинений в том, что с целью обласкать богатых финансовых доноров избирательной кампании они селили их в Спальню Линкольна.