Валентин Катасонов - Коронавирус. От вируса к диктатуре

Ряд западных стран пытались применять рецепты Кейнса для выхода из тяжелой экономической ситуации. Наверное, наиболее последовательно идеи английского экономиста в жизнь проводили власти США. Их практическая реализация в виде так называемого «нового курса» (New Deal) началась после прихода в Белый дом в 1933 году нового президента Франклина Рузвельта. Опуская многие детали истории «нового курса» Рузвельта, отмечу, что, конечно, указанная политика смягчала социально-экономическую ситуацию в стране. Так, за счет казенных денег реализовывалась программа общественных работ (строительство дорог, мелиоративные работы, рытье каналов, лесонасаждения и другие виды трудовой деятельности, не требовавшие особой квалификации работников). Указанная программа дала занятость и минимальные средства существования для миллионов простых американцев. Вместе с тем, из состояния застоя политика «нового курса» Рузвельта вытянуть США так и не смогла. Власти не смогли даже побороть нищету. Сами американцы признают, что в годы кризиса и депрессии в США от голода, по разным оценкам, погибло 5–6 миллионов человек. В Европе также сохранялся застой, население бедствовало.

Исключением были лишь две страны — СССР и Германия. Советский Союз в 1930-е годы динамично развивался, проводя индустриализацию, демонстрируя всему миру преимущества социалистической модели экономики. Германия, которая поначалу также стагнировала наряду с другими странами Запада, после прихода к власти в 1933 году Гитлера стала динамично развиваться. В Германии возникло «экономическое чудо», однако оно не было обусловлено внутренними причинами, его подпитывали деньгами американские (а отчасти и английские) банкиры, которые готовили страну и бесноватого Гитлера к броску на восток, против Советского Союза.

Итак, кейнсианские методы не смогли сотворить чуда и перевести экономику западных стран из состояния депрессии в фазу оживления и последующую фазу подъема. Все имевшиеся на то время экономические методы оживления хозяйства были исчерпаны. Для Запада это было особенно страшно на фоне высокой экономической динамики СССР. Запад не на шутку опасался, что такие контрасты в экономической динамике Советского Союза и капиталистического мира могли привести к окончательной победе социализма в мире. И это неминуемо подводило правящие круги Запада к мысли, что единственным выходом из ставшей хронической экономической стагнации может быть война, причем война большая, мировая.

Те же США уже на примере Первой мировой войны поняли, что глобальные вооруженные конфликты могут радикально менять экономическое положение страны. Накануне Первой мировой войны США были самым крупным в мире международным должником (я беру во внимание долги частного сектора экономики; по государственным долгам на первом месте оказалась Россия). И вот по окончании Первой мировой войны Америка стала неожиданно крупнейшим нетто-кредитором, а доллар США стал мировой валютой наряду с британским фунтом, который до войны имел безусловное, абсолютное первенство среди валют (Федеральная резервная система США была создана за несколько месяцев до начала Первой мировой войны и американского доллара в Европе до этого вообще не знали). США, Англия, Франция, Германия, Италия, Япония и другие ведущие капиталистические страны готовили Вторую мировую войну, преследуя свои территориальные интересы и политические цели.

Но постепенно важным мотивом развязывания войны стало желание правящих кругов Запада оживить и восстановить экономику неэкономическими, военно-силовыми методами. Мол, война спишет все долги, дисбалансы в экономике исчезнут. Начнется бурное развитие с обнуленными балансами национальных экономик. Страны-должники втайне мечтали, что победят или даже уничтожат своих кредиторов. А страны-кредиторы втайне мечтали, что получат рынки и природные ресурсы должников и получат от побежденных миллиардные репарации. Внутри воюющих стран на привычные правила рыночной экономики накладывался мораторий, и государство своей железной рукой выравнивало накопившиеся дисбалансы (требования и обязательства), ссылаясь на военное время. Война — мощнейший аргумент для государства наводить в капиталистической экономике железный порядок с помощью так называемых административно-командных методов. Никакое кейнсианство такого порядка навести не в состоянии. Так что Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 года, стала средством выхода мирового капитализма из опасно затянувшейся стагнации. Существовал риск того, что иначе мировой капитализм сгнил бы живьем на корню.

Теперь переносимся в XXI век. В 2007–2009 гг. мир переживает глобальный финансовый и экономический кризис. Как признают все аналитики и эксперты, кризис этот не привел к ликвидации всех накопившихся в экономике диспропорций. После окончания в 2009 году острой фазы (рецессии) наступила следующая фаза кризиса — стагнация (депрессия), за которой должно было бы последовать оживление. Однако оживления ждали год, другой и третий. Ожидания не оправдывались. Сегодня на календаре уже 2020 год. Оживления так и нет.

Сравните: в 1930-е годы стагнация длилась с 1933 по 1939 год. Т. е. шесть лет. Мучительное затяжное гниение, прерванное войной. Стагнация после кризиса 20072009 гг. длится уже одиннадцать лет. Опять мучительное гниение, причем почти в два раза более затяжное. В каком-то смысле положение стагнирующего Запада в XXI веке лучше, чем в 1930-е годы, поскольку нет уже СССР с его динамично развивающейся экономикой. Социалистический конкурент Запада исчез. Зато вместо СССР сегодня есть Китай с его беспрецедентно высокими темпами экономического роста. Его экономическую динамику последних трех десятилетий можно однозначно назвать фазой подъема. Таких затяжных подъемов не знала ни одна страна Запада за всю историю капитализма. Западу в сложившейся ситуации надо что-то делать, дальнейшее пребывание в состоянии стагнации становиться смертельно опасным для него как с экономической, так и политико-идеологической точек зрения.

Конечно, на ум правящим кругам Запада не раз приходила дерзкая мысль развязать большую войну и с ее помощью преодолеть еще раз проклятые противоречия капиталистического способа производства. Мысль очень заманчивая, но одновременно смертельно опасная. Ведь первые две войны обходились без ядерного оружия и иных видов оружия массового поражения (ОМП). Третья мировая война неизбежно потребует применения ОМП и поэтому может оказаться последней в истории человечества, победителей у нее не будет. В этой связи правящие круги Запада искали какую-то замену мировой войне, которая могла бы помочь чудесным образом выровнять дисбалансы капиталистической экономики, оживить ее и сохранить статус-кво правящей верхушки Запада.