Евгений Именитов - Геноцид антигосударства

В любом случае убыль составляет никак не меньше 5,5 млн. человек при любом варианте развития событий.

О верности самой пессимистической, а отнюдь не самой оптимистической оценки говорит пример конкретного региона России. Речь пойдёт о Башкирии. На диаграмме «Динамика производства хлеба и хлебобулочных изделий в Башкирии» [112]мы видим показатели выпуска с 1990 года по 2016 год.

Сопоставляя численность населения Башкортостана, согласно данным Росстата, с объемом потребления хлеба, попробуем посмотреть, какова реальная его численность?

Произведём следующие расчёты.

Таблица «Башкортостан, определение численности населения по объемам потребления хлебопродуктов».

Удивительно, но в 1990 году наблюдается абсолютная корреляция между статистической численностью населения Башкирии и уровнем потребления хлеба. Если разделить 456 000 тонн на 3 941 321 человек численности населения, получаем 116 кг/чел*год потребления хлеба и хлебопродуктов, что близко к норме 120 кг/чел*год.

Это говорит в том числе о том, что в 1990 году демографическая статистика была достоверной, так как взаимозависимость цифр и их взаимообусловленность очевидны. Традиционная структура потребления редко и слабо меняется, и никаких объективных причин, кроме маловнятных и надуманных изменений «потребительских предпочтений», российские должностные лица не придумали. Пример же Башкирии показывает, что, если в регионе имеется традиция потребления хлеба, то она сохраняется длительное время.

Со времён либеральных реформ 1990-х Башкирия не стала более индустриальной республикой, как раз наоборот, значительная часть предприятий была закрыта.

Остановлены, в том числе уже в 2000-х годах, следующие предприятия [113]: «Уфимский завод металлических и пластмассовых изделий» (2014 год), Уфимский завод имени С.М. Кирова, завод «Башсельмаш», Воскресенский медеплавильный завод, Башкирский биохимический комбинат, Стерлитамакский кожевенный завод (2008), Электромеханический завод «Прогресс» (2008), Октябрьский завод низковольтной электро-аппаратуры (2006), Завод специального технологического оборудования (2007), Тугайский элеватор, Октябрьский завод «Автоприбор» (ОКТАП), Тирлянский завод (1994), Кирпичный завод и другие.

И в то время, когда Росстат продолжает выдавать более 4 млн человек населения в Башкирии, наша расчетная оценка составляет от 1 073 741 человек до 2 390 518 человек, при этом численность населения за время правления последнего президента (с 1999 г.) сократилась минимум вдвое. Люди либо уезжают (молодёжь и активная часть населения), либо вымирают, любо не рождаются.

Есть ли тому какие-либо ещё доказательства?

В статье «Останутся ли в Башкирии хлебозаводы?» [114](2017 г.) Комсомольская правда вопрошала: «Хлебопекарная промышленность республики переживает непростые времена: за последние 25 лет, количество крупных хлебозаводов сократилось почти вчетверо, ежегодно уменьшаются объемы выпекаемого в республике хлеба. В чем причина существующих проблем, как помочь хлебопекам исправить положение в отрасли?»

Там же: «Снижение объемов производства хлеба подтверждают цифры статистики. Среди причин – вполне объективные, например, изменение структуры потребления: люди стали есть меньше хлеба. Вместе с тем, специалисты полагают, что на падение производства влияет назревающий в отрасли кризис.

Раиль Муфтахетдинов – начальник отдела развития продовольственных рынков Министерства сельского хозяйства РБ:

– Эта тенденция характерна для всей России. В целом по стране объемы производства сократились с 19,3 млн. т до 6,6 млн. т. Крупным предприятиям сложнее подстраиваться к рыночным требованиям и оперативно реагировать на запросы потребителей».

Также в статье говорится о «сером» секторе производства хлеба, который не подпадает под статистический учёт.

Необходимо чётко понимать, что, когда просто не могут быть объяснены элементарные вещи, когда начинают говорить об абстрактной «конъюнктуре рынка» и приводить иные неконкретные понятия, как правило, речь идёт о тривиальном обмане.

В 1990 году почему-то наблюдалось полное статистическое соответствие между уровнем потребления хлеба и численностью населения. Подойдём к проблеме с другой стороны. Объём отпуска продукции можно контролировать по количеству производимой муки. Уровень потребления хлеба считается у нас в пересчёте на вес муки.

Проанализируем тогда объемы потребления муки, предположив, что она вовсе не экспортируется, нет порчи, нераспроданных остатков и т. д., и определим размер теневого сектора, а также сектора самовыпечки хлеба (натуральное производство хлеба).

Масштаб теневого сектора даже если отнести на его счёт все потери при производстве составит не более 30 % (разница между 100 % и отношением 6,74 млн. тонн хлеба к 9,6 млн. тонн муки, произведёнными в 2016 году).

Корректировка наших цифр на указанную величину, к сожалению, ничего не даёт. Если учесть всю мучную продукцию и все потери, мы должны увеличить на те же самые 30 % не только объемы потребления, но и норму потребления, так как речь идёт об одной и той же целевой аудитории, приобретающей (изготавливающей) хлеб разными способами. То есть увеличивать на 30 % надо не только числитель дроби, но и её знаменатель. Иной подход опять упирается в то, что подушевое потребление, даже с учетом «серого» сектора, вряд ли превышает 61 кг/чел*год.

Мы уже указывали выше, что заявленная для сравнения в некоторых российских аналитических публикациях средняя норма для Беларуси (53,9 кг/чел*год) меньше самого низкого значения санитарного норматива потребления хлеба для пожилых людей в этой республике (55 кг/чел*год – для самых пожилых женщин старше 75 лет).

Реальная причина снижения потребления хлеба состоит не в том, что меняется рыночная конъюнктура. Это, как раз, следствие, а в том, что вымирает или мигрирует из региона потребитель.

О том, что проводится целенаправленная политика «пищевого геноцида» говорят и другие данные. В статье «Эксперты раскритиковали изменение состава потребительской корзины: качество жизни не повысит» в газете МК [115](апрель 2019 г.) констатировалось: «В настоящее время в условный (минимальный) набор продуктов питания в нашей стране входит 156 наименований. Их общая стоимость на 1 января 2019 года, по данным Росстата, составляла чуть более 4 тыс. рублей. В мегаполисах – например, в Москве и Санкт-Петербурге – примерно на 1 тыс. рублей больше, чем на периферии. Жителям Дальневосточного федерального округа приходилось выкладывать еще больше: стоимость потребительской корзины, например, на Чукотке превышает 10 тыс. рублей… Нынешний расклад потребительской корзины выглядит крайне неправдоподобным, отмечают эксперты. Конечно, при желании питаться на 4–5 тыс. рублей в месяц можно. Для кого-то это вынужденная необходимость: жителям сельской местности даже Центрального АО зачастую приходится довольствоваться заработными платами в 7 тыс. рублей (при условии работы «день через три» – других вариантов трудоустроиться на селе практически не существует). Питание на такие деньги (при инфляции, растущей в последнее время темпами в 5,5 % за год), c точки зрения диетологов, нельзя считать полноценным. Теоретически, питаясь одними недорогими макаронными изделиями и сублимированным мясом, то есть тушенкой, выжить можно, но их потребление ограничивает поступление белков, фосфора и других необходимых для организма веществ. В среднесрочной перспективе это негативно скажется на здоровье – как минимум возникнут проблемы с желудочно-кишечным трактом. Можно вспомнить, что на Древнем Востоке осужденных на смерть приговаривали к следующей казни: их заставляли ежедневно питаться лишь одним продуктом (например, отварным мясом). Спустя несколько месяцев подобная вынужденная «диета» зачастую приводила к мучительной смерти…»