Катерина Андреева - Беларуский Донбасс

Одновременно с этими событиями Шинкевич сам, первым вышел на связь с Волошиным. Он позвонил на личный мобильный журналиста, намекнул, что сейчас как раз приехал в Могилев «подлечиться после травмы» и готов лично встретиться. Волошин согласился, рассчитывая на эксклюзивное интервью с боевиком. И Шинкевич действительно пришел на встречу. Только вот вести аудиозапись журналисту он не позволил и на протяжении всей беседы заверял его, что никогда не был на Донбассе и нигде не воевал. При этом, по словам Евгения, его собеседник сам записывал разговор на диктофон и «в случае чего угрожал затаскать по судам». Вытащить хоть какую-то ценную информацию для печати из Шинкевича не получилось. Тут нужно вспомнить, что и мы общались с Андреем Шинкевичем, найдя его точно так же — «ВКонтакте». История похожая: Шинкевич два часа сидел с нами в могилевском кафе и доказывал, что никогда не был на войне, а просто «ездил по делам в Ростов». Позже мы отправили официальный запрос в СБУ, где нам сообщили: Шинкевич воевал на Донбассе в рядах подразделения боевиков «Корса» в качестве диверсанта-инструктора.

Волошин утверждает, что всю цепочку событий — жалобу в МИД, ворвавшегося в редакцию милиционера и обещания Шинкевича в случае чего засудить — он расценил как прессинг со стороны боевика. Поэтому журналист воспользовался знакомством с людьми из ГУБОПиК и пожаловался им на Шинкевича. Придя в ведомство, Волошин узнал от начальника одного из отделов, что Андрей Шинкевич действительно воевал на Донбассе, этими сведениями располагает ГУБОПиК. По словам Волошина, там ему «помогли урегулировать конфликт» с Шинкевичем, который после нескольких звонков силовиков «сдулся» и больше не беспокоил журналиста. Волошин тогда подумал, что неплохо было бы, пользуясь моментом, вытащить из силовиков больше информации о воевавших беларусах. «Прямо находясь в ГУБОПиК, я предложил сделать материал про беларусов, погибших на Донбассе. И силовики, не прося ничего взамен, согласились дать мне эти сведения. Раньше имена семерых погибших еще не называли в СМИ. Так что да, это фактически получился «слив», но «слив» по моей просьбе», — признается Волошин.

О намерении подготовить статью по материалам силовиков он сообщил редактору постфактум. Между тем происходили очень странные вещи. «Получив имена и фамилии, я начал проверять информацию, как того требуют стандарты журналистики. Поехал и нашел могилы боевиков на разных кладбищах, связался с родственниками погибших. Дозвонился до брата Александра Мельникова из Могилевской области, а тот внезапно признался, что и он воевал. Брата похоронил, а сам вернулся в Беларусь. Кладу трубку и через минут пятнадцать мне звонит заместитель главы ГУБОПиК, Михаил Бедункевич, и начинает орать: “Нахера ты к людям лезешь, будоражишь семьи?!”»

По версии Волошина, брат Мельникова позвонил в ГУБОПиК и пожаловался, мол, его допекает журналист. Но нам это кажется маловероятным, учитывая, что чаще всего боевики предпочитают добровольно не контактировать с правоохранительными органами и уж тем более вряд ли имеют с ними прямую телефонную связь. Скорее всего, прослушивался редакционный телефон, с которого Волошин обзванивал родных погибших и по которому общался с братом Мельникова.

Итак, собрав необходимую фактуру, журналист написал материал. Когда все было готово, он решил отнести текст на визу в ГУБОПиК. Такой шаг он объясняет желанием проверить, не допустил ли он ошибок. «Это нормальная практика давать материал на вычитку, если тебе предоставили какие-то данные» [126], — говорит он.

Волошин признается: он знал, что обычно силовики не просто «сольют» информацию, но и захотят отредактировать текст до выхода в свет. Поэтому не удивился, когда процесс растянулся на несколько недель. «ГУБОПиК и раньше часто наседал таким образом на топовых беларуских журналистов, причем не обязательно по “политическим” темам — иногда это касалось обычного криминала. Дело не в том, чтобы быть каким-то сексотом, ты не подписываешь бумаг о сотрудничестве… Им важно именно дать “слив” и проконтролировать, чтобы все было написано четко. В этот материал про погибших на Донбассе они буквально клещами вцепились, три раза правили! Все тянулось около месяца. В итоге требования выставили такие: вместо полных фамилий погибших, которые должны были впервые появиться в СМИ, оставить только инициалы, “заблюрить” их лица [127], не ссылаться на источник — высокопоставленного силовика. И убрать комментарий брата Мельникова в обязательном порядке».

Статья Волошина вышла на «Еврорадио» 22 февраля 2016 года [128]в таком виде, в каком ее отдали автору после долгого «редактирования». Сегодня он не жалеет, что пошел на компромисс, но отмечает: это был последний его неофициальный контакт с силовиками. Позже журналист старался не возвращаться к теме боевиков, по причинам, известным лишь ему. Что касается отношения руководства ГУБОПиК к тому, что беларуские граждане воюют в рядах НВФ, Волошин вспоминает характерный диалог между ним и высокопоставленным сотрудником этого силового ведомства: «Я спросил не под запись, как он относится к беларусам, которые воюют за ДНР и ЛНР. Он ответил: “Да, мы против них, — и задумался. А через пару секунд добавил: — Но вообще, по-хорошему, можно было бы поехать и помочь”».

В случае журналиста Волошина спецслужбы действовали подчеркнуто скрытно — об их манипуляциях не должно было стать известно обществу. Но беларуская власть прибегала и открытым атакам на СМИ из-за Донбасса.

Вадим Замировский — фотокорреспондент самого популярного беларуского интернет-ресурса TUT.BY , с 2014 года освещал события в Украине. Майдан, Крым, Донбасс — в «горячих точках» Вадим бывал не по одному разу. Кроме того, Замировскому удалось освоить жанр текстового репортажа, что для фотокорров редкость.

Зима 2017 года. Авдеевка на чрезвычайном положении после длительных обстрелов. Боевики применяют тяжелое вооружение, запрещенное Минскими договоренностями. Гражданская инфраструктура частично разрушена: в городе перебои с водоснабжением и электричеством, людей эвакуируют. Бойцы тактической группы «Беларусь» в составе «Правого сектора» удерживают позиции на передовой. Замировский едет туда, проводит с беларускими добровольцами трое суток и по возвращении выдает большой материал под заголовком «Родители написали сначала, что я фашист. Как беларусы воюют в Украине». Главные герои материала — совсем молодые ребята с позывными «Якуб» и «Талер» — рассказали журналисту о своих буднях на войне, политических взглядах и отношении семей к их выбору. Вместе с подразделением Замировский передвигался по улицам поселка, простреливаемого боевиками, падал на дно окопа при близкой канонаде — и при этом успел поговорить с бойцами «по душам». В итоге получился талантливый, объективный репортаж. Отдельным примечанием редакция напоминала, что уголовный кодекс запрещает беларусам участвовать в военных конфликтах за рубежом, и уточняла, что текст не отражает позиции TUT.BY по войне на Донбассе в целом и участию в ней беларуских граждан в частности. В репортаже Замировского не было ни слова «восхваления» добровольцев, чего так боялись власти. В нем вообще не было никаких оценок, только жизнь и война в чистом виде. Ниже приведем короткий фрагмент.