Тайный адвокат - Ложные приговоры, неожиданные оправдания и другие игры в справедливость

(г) В случае принятого судом решения, что обвиняемый должен быть оставлен под арестом для его собственной защиты.

(д) В случае, если обвиняемый является отбывающим срок заключенным.

(е) В случае, если прошедшего времени было недостаточно для сбора всей информации, необходимой для принятия решения об освобождении под поручительство.

При рассмотрении приведенного выше пункта (а) суд может принять во внимание следующие факторы (приведены не все возможные варианты):

– характер и степень тяжести предъявляемых обвинений (которые в случае Рио были, очевидно, крайне серьезными);

– вероятный срок (Рио грозил двузначный срок тюремного заключения);

– репутация, в том числе предыдущие судимости и общественные связи (Рио был в суде завсегдатаем);

– убедительность доказательств (на первый взгляд правдоподобные показания Лори);

– соблюдение условий освобождения под залог в прошлом (Рио многократно не возвращался добровольно под стражу в предыдущие разы);

– наличие риска того, что вероятное поведение обвиняемого может привести к причинению вреда другим (обвинение заявило, что Рио может попытаться припугнуть Лори, чтобы та забрала свое заявление).

Наконец, если слушания все еще предварительные и отсутствуют «реальные перспективы» тюремного срока в случае обвинительного вердикта – то есть если вменяемое преступление не такое уж и серьезное, – то пункты (а), (б) и (в) не применяются.

Если, как уже было упомянуто прежде, магистратский суд отказывает в освобождении под залог и защита подает апелляцию в Королевский суд, то вся процедура снова начинается с нуля.

Я рассказал вам некоторые детали судопроизводства с целью подчеркнуть, что отказ в освобождении под поручительство целенаправленно является трудоемкой процедурой. Взятие под стражу подсудимых тщательно контролируется, и суд по закону (10) обязан отчитываться о причинах отказа в освобождении, а также объяснять, почему различные варианты предусмотренных на законодательном уровне условий освобождения – такие как применение электронного браслета; обязательство энное количество раз в неделю являться в полицейский участок, чтобы отчитаться; запрет на контакт со свидетелями обвинения; сдача паспорта; выплата залоговой или поручительской суммы – не могут сгладить беспокойства суда. Подобное почтение к личной свободе людей отражается в тщательно сформулированном Законе об освобождении под поручительство, соответствующих пунктах уголовно-процессуального кодекса, в выносимых на протяжении веков приговорах Высокого суда, законодательстве Европейского союза, а также нормах Европейского суда по правам человека.

Жаль, что это не отражается на практике.

Проблемы начинаются с первой явки в магистратский суд. Соответствуя основному мотиву данного места, слушания проводятся и решения принимаются в ускоренном режиме на основаниях неполной и порой совершенно неточной информации.

Несмотря на тот факт, что у полиции будут необходимые доказательства, чтобы подкрепить предъявленные обвинения – то есть достаточно доказательств, чтобы обеспечить «реальные перспективы осуждения», – эти имеющиеся сведения редко будут представлены стороне защиты на первом слушании. Согласно имеющимся правилам, от обвинения просто требуется предоставить защите свод фактов по инкриминируемому преступлению, а также сведения о предыдущих судимостях обвиняемого (11). Эта сводка, известная как MG5, составляется полицией. Первое, чему учат на стажировке, это не верить написанному в MG5. Все потому, что, хотя обычно там все написано верно, довольно часто это будет не совсем так. Причем не из злого умысла; скорее, вследствие катастрофической нехватки времени и ресурсов, с которыми приходится в настоящее время иметь дело полиции. Как бы то ни было, тщательное изучение показаний свидетелей, на основе которых и составляется MG5, зачастую обнажает отличия от нарисованной полицией картины. Но такие свидетельские показания, как правило, редко предоставляются на первом слушании.

Отчет 2016 года о заключении обвиняемых под стражу в ожидании суда также выявил, что представляемые списки предыдущих судимостей являются устаревшими, а в некоторых случаях защита даже не получает полицейский протокол с указанием предъявляемых подсудимому обвинений. Возможность содержательного обсуждения дела солиситором защиты с обвинителем зачастую отсутствует из-за огромной нагрузки – вплоть до 35 дел, подлежащих рассмотрению судом в один рабочий день – из-за чего «упор делается на скорость, а не на доскональность, как в плане подготовки, так и отведенного на слушание в суде времени» (12).

В Законе об освобождении под поручительство конкретно требуется, чтобы суд учитывал силу доказательств обвинения, определяя обоснованность протеста обвинения против освобождения. Если же суд не видел доказательств и вынужден полагаться исключительно на полицейскую сводку сомнительной точности, то выполнить это требование должным образом оказывается попросту невозможно. Вместо этого в дело вступает присущая магистратам склонность отдавать предпочтение стороне обвинения, и они не только принимают неточные данные обвинения, но и – особенно в случаях, связанных с весьма серьезными обвинениями, – переворачивают презумпцию в пользу освобождения под поручительство с ног на голову, требуя от защиты убедить суд, почему обвиняемого следует освободить до суда. Словно опасаясь выпустить на улицы опасного психа, магистры, лишь услышав про обвинения, касающиеся серьезного насилия, наркотиков или секса, чаще всего находят их достаточно вескими, чтобы наплевать на закон. В ходе проведенного в 2016 году исследования даже бывшие обвинители высказывались по поводу приверженности магистратами стороне обвинения на слушаниях об освобождении под поручительство (13).

Так что, пожалуй, неудивительно, что магистраты зачастую не выполняют своей обязанности предоставлять убедительные причины отказа в освобождении обвиняемого до суда. Чаще, чем может выдержать мое разбитое сердце, я слышал фразу: «Мы отказываем вам в освобождении под поручительство, так как это очень серьезное преступление». Или: «Мы полагаем, что имеются достаточно убедительные доказательства вашей вины». Причем оба довода могут быть чистой правдой, однако ни один из них не является достаточным основанием для отказа в освобождении до суда. По результатам проверки было постановлено, что магистраты, не приводя убедительных обоснований своих решений, тем самым «регулярно нарушают» стандарты Европейской конвенции по правам человека (14).

Учитывая подобные обстоятельства, в случае серьезных обвинений по делу, которое в любом случае будет перенаправлено в Королевский суд, некоторые солиситоры защиты даже не утруждают себя представлять клиента на магистратском суде, решая приберечь силы для ходатайства перед судьей Королевского суда, рассматриваемого в тех самых «кабинетах», из расчета, что к этому времени обвинение может предоставить дополнительные, более осмысленные материалы.