Джоби Уоррик - Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

“Это очень сложная проблема, которая уходит корнями в десятилетие войны в Ираке и в десятилетия межрелигиозного напряжения в той части мира, — говорил Роудс. — Мы казались себе более влиятельными, чем были на самом деле”.

В конце концов Обама, в своей предвыборной кампании обещавший положить конец американскому участию в ближневосточных войнах, отверг план ЦРУ. Ситуация может измениться в будущем, полагал президент, в особенности если Асад перейдет черту и применит химическое оружие (или начнет перемещать его запасы). Но в настоящее время никаких поставок американского оружия сирийским повстанцам не будет.

Снова вспыхнули дебаты, но возможность уже была упущена. Клинтон, разочарованная, снова погрузилась в поиски расплывчатого дипломатического решения, которое положило бы конец конфликту. Она добилась договоренности об увеличении гуманитарной помощи — еще больше одеял, продуктов, компьютеров и телефонов — для сирийской оппозиции.

“Но все эти шаги были полумерами, — писала она. — Конфликт разгорался”.

Панетта ушел с поста министра обороны через пять месяцев после той августовской встречи. Оглядываясь на нее через два года с лишним, он оценивал решение администрации как дорогостоящую ошибку.

“После операций в Пакистане и Афганистане мы научились противостоять “Аль-Каиде”* и ее дочерним предприятиям, — говорил он. — Мы знаем, как действовать. Но нам нужно захотеть действовать”.

Черные флаги шли с востока, как и гласило пророчество хадисов; черные полотнища несли люди с длинными волосами и бородами, с именами, взятыми по названию родного города. Они передвигались не верхом на лошадях, а в небольших пикапах, иногда десятками. В туче пыли они направлялись через иракскую пустыню на запад. Через год после авантюры с созданием Исламского государства* в Сирии Абу Бакр аль-Багдади уже был готов взять под свой контроль проект, безнадежно, на его взгляд, заброшенный. Багдади наконец мог показать своим мятежным сирийским сторонникам и всему остальному миру, как он намерен управлять халифатом.

Чтобы гарантировать себе беспрепятственный доступ к сирийской границе и дальше, Багдади поставил одного из самых колоритных своих подручных присматривать за главной иракской дорогой, тянущейся от западной провинции Анбар к сирийской границе. Выбранный им командир, пламенный анбарец, заслуженный боевик Исламского государства* Шакер Вахиб ад-Дулайми уже успел прославиться как Абу Вахиб, одна из восходящих звезд террористической группы и человек, болезненно зацикленный на своем публичном имидже. Двадцатисемилетний бывший программист старательно подражал своему герою, Абу Мусабу аз-Заркави, которому он успел недолго послужить до того, как его в 2006 году арестовали и отправили в лагерь Кэмп-Букка. Теперь он намеревался воспроизвести внешний вид своего наставника, от нечистых черных волос, шапки и бороды до страсти позировать без маски перед камерами в образе джихадиста-супергероя. Иные видеокадры случайно вышли смешными: вот Абу Вахиб неумело изображает каратэ или пытается пролететь по воздуху, в прыжке паля из автомата. Остальные же были попросту циничны.

Весной 2013 года люди Абу Вахиба установили видеокамеру, а их командир встал с винтовкой посреди пустынного шоссе, чтобы остановить колонну тягачей с прицепом, направлявшихся из Сирии в Ирак. Когда тягачи съехали на обочину, Абу Вахиб согнал трех водителей и потребовал у каждого удостоверение личности, чтобы посмотреть, шииты ли они. Видеокамера зафиксировала весь обмен репликами.

Водители-сирийцы, от двадцати до сорока с небольшим, явно понимали, какими будут последствия неверного ответа: все трое решительно отрицали какие бы то ни было отношения с шиитской верой или сирийским режимом.

— Вы ведь шииты? — спросил Абу Вахиб.

— Мы сунниты, из Хомса, — ответил самый молодой — высокий симпатичный юноша в джинсах и рубашке с короткими рукавами.

— Ты уверен?

— Мы просто хотим жить, — сказал старший. — Водим машины, чтобы заработать.

— Как вы докажете мне, что вы сунниты? — Абу Вахиб играл с ними. — Сколько раз вы становитесь на колени во время рассветной молитвы?

Водители занервничали.

— Четыре, — сказал один.

— Три, — сказал другой.

— Пять, — сказал третий.

Абу Вахиб презрительно усмехнулся.

— Судя по твоим словам, ты многоверец-шиит, — объявил он.

Абу Вахиб поставил мужчин на колени на занесенную песком разделительную полосу шоссе. Потом короткими очередями выстрелил каждому в спину из автомата. Несчастные пытались уползти, но он в упор выстрелил каждому в голову.

— Итак, международное шоссе теперь в руках Исламского государства*! — завопил один из скрытых маской подельников Абу Вахиба.

Боевики подожгли тягачи, оставив тела водителей лежать лицом вниз, и ручейки крови уходили в оранжевую пыль. В конце видеозаписи зазвучал голос Заркави.

“О чудо, в Ираке разгорелась искра, — послышались слова мертвого лидера, — и огонь этот будет лишь усиливаться, и войска крестоносцев сгорят в Дабике”.

Таков был человек, с которым Багдади вознамерился построить свой исламский халифат. Первая партия бойцов, которую он отправил в Сирию, разочаровала его. Они оказались слишком мягкими, особенно по сравнению со своими иракскими “коллегами”. К тому же они были слишком сосредоточены на сирийских делах и, вероятно, слишком популярны, на вкус Багдади. Теперь он готовился начать сначала. В авангарде пойдут люди, подобные Абу Вахибу. Сам же Багдади будет командовать парадом.

Девятого апреля 2013 года Багдади опубликовал на исламистских сайтах аудиопослание длительностью в двадцать одну минуту; в послании содержалась информация о реорганизации компании. Группа, известная как “Фронт ан-Нусра”*, официально прекратила свое существование, объявил Багдади. Ее место займет вновь созданная организация, которую Багдади называл Исламским государством Ирака и Шама*. Последнее слово, приблизительно синонимичное английскому “Левант”, означало земли восточного Средиземноморья, от Южной Турции через современную Сирию, Ливан, Иорданию и Израиль. Западный мир узнает эту организацию под именем ИГИЛ*, или ИГИШ*.

Объясняя перемену, Багдади упомянул о предыдущих инкарнациях группы начиная с первых дней ее существования при Заркави, основателе и почитаемом “шейхе моджахедов”. Он рассказал, как Заркави, в первый раз принеся клятву верности Усаме бен Ладену, объявил потом своим последователям, что сделал это по стратегическим соображениям, а не по необходимости и не из искренней преданности.

“Клянусь Аллахом, мне не нужны были его деньги, оружие или люди, но я видел в нем символ”, — цитировал Багдади слова Заркави. Теперь, когда они собираются продолжать в схожем духе, сирийскому ответвлению организации необходимо символически объединиться со своей материнской компанией.