Вениамин Башлачёв - Убыль Русская. 1917–2017. Беседы о демографии

Швецов.Коэффициенты надо переводить на простой человеческий язык. Иначе это разговор ради разговора.

Смотрим определение:

«Суммарный коэффициент рождаемости представляет собой число детей, которое родила бы женщина, если она проживет до конца своего детородного периода и будет рожать детей в соответствии с действующим возрастным коэффициентом рождаемости.»

Вроде и слова русские, и ошибок в тексте нет, а вот рвотное ощущение стойкое и появляется при каждом прочтении. Я не в состоянии объяснить такое простому труженику села или завода.

Башлачёв.Вывели вот такое значение, как 2,15. С этим значением можно не соглашаться, спорить…

Лично я отношусь к нему, так сказать, кисло.

Почему?

Потому что мальчиков рождается на 6% больше, чем девочек.

Превышение рождений мальчиков само по себе обеспечивает эту десятичную дробь 0,15, что больше двойки.

Швецов.Этот коэффициент можно понять, как то, что уменьшение населения не произойдёт, если женщины будут рожать в течении жизни чуть более двух детей. Причём тут мальчики?

Башлачёв.6% от коэффициента 2,15 — это уже 0,13. Поэтому на одну рожденную девочку, которой предстоит в будущем стать матерью, от коэффициента 2,15 остаётся — лишь 2,02.

Так что официальный суммарный коэффициент рождаемости — 2,15 не выполняет условие воспроизводства.

Например, выдающийся демограф В. А. Борисов полагает, что нужно 2,6 ребенка на один брак.

Но не бывает «2,15 или 2,6 ребенка»!

Коэффициент 2,15 может действовать лишь в теоретическом процессе. Когда нет генетического брака, когда все девочки вырастают и выходят замуж, когда все они родят детей, когда такой демографический процесс идёт стабильно как минимум три поколения. Так что 2,15 — это теория.

К жизни такие коэффициенты — отношения не имеют

Для практических расчетов воспроизводства больше подходит критерий В. Борисова: «2,6 ребенка на один брак».

Швецов.У нас такого счастья нет, если верить графикам количества растущих детей.

Башлачёв.Да. Сплошные скачки на графике.

Но вернёмся к коэффициенту.

Делать ставку на коэффициент 1,753 — это вообще никуда не годится. Просто несерьёзно.

На мой взгляд — это кто–то из «диверсантов» сознательно поставил перед Президентом ложный ориентир.

Швецов.Мало?

Башлачёв.Если мало 2,15, то о чём можно говорить при 1,753?

Естественно, при этом не может быть повышения числа рождений. А сколько вообще нужно? Вот давайте к этому и перейдём.

На этом графике серая область — это функция возрастной рождаемости 2014 года.

Верхняя граница голубой области — это детородный потенциал Русского Ядра.

Если его немного приплюснуть сверху и расширить в сторону младшего и старшего возраста, то получится рождаемость — примерно такая какой она была в середине 1920-х или в конце 1930-х годов

Швецов.То есть это — реальные цифры, которые имели место быть. Это — факт?

Башлачёв.Да. Это — реальные цифры.

Женщины могут так рожать.

Швецов.И пусть не отпираются.

Башлачёв.Это их потенциальная детородная способность.

Хотя может быть и больше, если взять времена Царской России.

Но ставить такую задачу — это нереально.

А вот реализовать промежуточную кривую, которая показана на графике белой линией — вполне возможно.

Эта кривая соответствует тому тренду, о котором мы только что говорили. Это три–четыре ребёнка в одной семье.

Ну, не бывает три с половиной. Поэтому три–четыре ребёнка. И ставить задачу надо именно так, чтобы в средней семье было трое–четверо детей. Это как раз второй ориентир для достижения поставленной цели. А если поставлена — 1,753, то это несерьёзно.

А вот три–четыре ребёнка — это как раз то, что могло обеспечить восстановление Русского Ядра в 2000-х и первой половине 2010-х.

Вот и рассмотрим, что МОЖНО было сделать.

Первая цель — это уровень рождаемости 1987 года.

Вторая –3–4 ребёнка в семье.

Вот это два ключевых ориентира, которые могли позволить реализовать программу «Русский прорыв».

Швецов.А вот без «рывков», «надрывов», «прорывов» мы жить–то когда–нибудь начнём?

Это выполнимо в наших условиях? Нынешних?

Башлачёв.В нынешних, во второй половине 2010-х — уже нет.

А та кривая, которая показана на графике белой линией, показывает реальные цифры, которые были совсем недавно.

Ваши матери так рожали.

Естественно, что будут семьи с одним или двумя детьми. Будут и с десятью. Это — крайние стороны гауссово распределения.

Будут и те, кто вообще не желает иметь детей.

Но основная масса должна ориентироваться на 3–4 детей.

Швецов.Женщины захотят рожать трёх–четырёх детей?

Башлачёв.Да!

Швецов.Вы думаете? Семью–то многие сохранить не могут — куда там трое–четверо детей…

Швецов.Семьи разрушают не только потери кормильца — люди иной раз вообще неспособны уживаться с противоположным полом.

Башлачёв.Мы уже говорили о том, что слом морали произошёл в 20-х годах. И с этим спорить нечего.

До этого слома в России был один развод на сто браков.

Ну, если быть точным, девять на тысячу.

Но мы округлим.

А вот уже после 50-х годов был один развод на пятнадцать браков. Потом, в 60-е, один развод на десять браков, и так далее.

И сейчас у нас факт, что на десять браков приходится шесть–семь разводов. Это в Русском Ядре.

Статистика разводов — это первый наглядный параметр, который показывает последствия слома морали.

Потому что, если семья разрушается, то рождаемость падает.

Потому как семья — это необходимое условие для благополучия демографии. Мы с вами уже говорили в первой части, что устойчивая связь между отцом и матерью ребёнка — это основа для демографии.

Швецов.Женщина боится остаться с кучей детей, если муж бросит?

Башлачёв.Именно так. Одна женщина с блуждающими мужьями не в состоянии вырастить трёх–четырёх детей.

Швецов.Основная причина разводов — это измены.

И не только мужские.

Башлачёв.Что сказать?

Предлагаю перейти к школе.

Я напомню Ленина, у которого книга Чернышевского «Что делать?» была любимой книгой. Настольной книгой!

Вот, к примеру, в 1952 году нас обязывали писать сочинение по теме «Вера Павловна — прообраз женщины будущего».