Павел Рупасов - 100 вопросов без ответов. ВМФ России

Горько то, что мы знаем итоги выхода настоящей книги в свет: Вы не прочтете эту книгу, и ничто в Вас не изменится, и Ваши начальники и заместители тоже эту книгу не прочтут. Им — вашему начальству в департаменте культуры МО РФ — и Вам лично, Руслан Шамсудинович, некогда. Важные и государственные дела занимают все ваше рабочее время…

Вот такие «итоги» написания и издания нашей книги нами прогнозируются.

Почему Вы на закрытые заседания коллегий морских музеев, презентации книг, научные конференции музейные никого, кроме приглашенных, не допускаете?

Ваши конференции «патриотически — закрытые мероприятия»?

— Всегда?

— Всегда!

Почему даже для сотрудников музея Вы создали такое постоянно действующее в музее постановление — «не пускать в конференц-зал на слушание докладов под страхом лишения квартальной премии»?За исполнением этого негласного (?) «распоряжения» строго следит «начальник режима» и еще два—три «особо доверенных» лица — инженер, пожарный и председатель второго музейного профкома, числящаяся в научно-экспозиционном отделе, в котором она, почему-то не работает, только зарплату получает исправно. Она — «порученец по особым делам»… И квартальной премии Вы в соответствии с докладной «начальника режима» лишаете, и фамилии лишенных за этот «проступок» в 2018 году мы можем назвать. Борьба за дисциплину — с сотрудниками?В подтверждение этих строк можем привести примеры лишения квартальной премии «за отлучку с рабочего места» на конференцию, проводимую в стенах ЦВММ в первом квартале 2018 г.

Константин Кириллович посещает ЦВММ как рядовой посетитель с 1971 года, и ему есть с чем сравнивать организацию экскурсионного дела «тогда» и «сейчас». Смирнов подарил музею 100 гигабайт специальной морской литературы — это колоссальная библиотека! В каждый новый свой визит в ЦВММ Смирнов передает в дар музею все новую и новую литературу в электронном виде.

Но, Вам, Руслан Шамсудинович не нужны эти книги и в списочный состав «ДРУЗЬЯ МУЗЕЯ» Константин Кириллович Вами не включен…

Константина Кирилловича Вы единственным ответом в письменном виде удостоили внимания, а устно обещали взять его на работу в ЦВММ. Но Ваш заместитель сказал Смирнову, что «мест нет».

Константина Кирилловича не пригласили в «Друзья музея», хотя такая «структура» в ЦВММ имеется. Когда он посещает Ваш музей, всегда передавая в дар в Е-виде собранные им книги, его поят чаем, и более никак применить его знания у музея «не получается»…

Почему это стало возможно при Вашем руководстве?

Можно перечислить элементы Вашего «бережного» отношения к сотрудникам, выращиванию новых и молодых специалистов, кадровой политике:

— Отсутствующая библиотека (не развернута с 2013 года) и отсутствующий интернет на рабочих местах научных сотрудников и экскурсоводов, и «мест нет» для желающих устроиться на работу в музей и одновременно большое количество «свободных» вакансий.

— Из экспозиционного отдела за полтора года 2017—2018 ушли шесть человек, и фамилии мы можем сообщить на суде чести. На офицерский суд чести — вот куда Вас необходимо вызвать. В экспозиционный отдел за последние 1,5 года пришли пять новых сотрудников, закономерно или подозрительно, но кроме одного никто из них ранее не имел опыта музейной работы.

— За этот период в музее сменились три заместителя по науке и два главных художника. Все заместители директора по науке были кандидатами наук (искусствоведения, философии, социологии /по памяти/). И среди них не было ни одного человека, имевшего флотский или армейский, офицерский профессиональный и жизненный опыт.

— В фонды (святая святых музея) берут людей «с улицы». Такого не было никогда! Фонды — особо оберегаемое музеями место, в них брали только людей с музейным опытом, проверенных на работе в «открытых» отделах.

— Последний раз молодые специалисты (историки и музейные работники) со студенческой скамьи распределялись в музей более пятидесяти лет назад — в 1957 году /по памяти/. С тех пор берут на работу в музей только «своих»: знакомых, родственников и т.д., безотносительно специальности. И в Ваши планы не входит изменить такое положение дел с молодыми специалистами.

«Элементы» Вашей кадровой политики можно легко продолжать, потому что людей, которых коснулась Ваша так неразумно применяемая «дисциплинарная длань», достаточно. Одни еще продолжают работать, другие «уволены по собственному желанию», по возрасту, без наград и почестей, проработав по 15, 20, 30 и более лет (есть и такие). Но они «не применяются» Вами, сидят по домам и через одного пишут свои исследования, воспоминания, потому что любят флот по-другому, не так, как любите его Вы: «Где мои статьи в журналах?» — цитата из «Сборника выражений Нехая». Сотрудниками замечен еще один «кадровый высокопрофессиональный ход» — всех, кто проработал в музее 4—5 лет, необходимо уволить под любыми предлогами». Чтобы в «жилах» музея не застаивалась «старая дурная кровь»? Или чтобы не вырастали знающие специалисты? Или Ваша кадровая политика — часть стихотворения Осипа Мандельштама: «Наши речи за десять шагов не слышны…»?

Кадровой политике музея мы планируем уделить отдельный раздел альманаха и рассмотреть в нем многие вопросы.

Почему Региональную общественную организацию ветеранов МВД Афганской и Чеченской войн Адмиралтейского района под председательством Игоря Дембовского не пригласили в «Друзья музея»?Члены этой организации в июне 2018 года выполнили условия вступления в «Друзья музея» — совершили бескорыстный поступок, подарив музею новую инвалидную коляску стоимостью более 6 тысяч рублей с передачей товарного чека. По условиям, разработанным Вами же, РОО, как дарителя более 5000 тысяч рублей, должны были включить в состав «Друзей музея», с предоставлением на один год /по памяти/ права бесплатного посещения ЦВММ одному или двум людям (друзьям). Первая инвалидная коляска у музея появилась за все время работы. А дарителей ЦВММ в Вашем лице не отблагодарил включением в состав «Друзей музея». Это упущение разве не нужно как можно быстрее исправить?

Вниманию любознательных читателей представляем наше собственное понимание «анатомии» случившегося казуса (с дарителями инвалидной коляски): в ЦВММ некому заниматься «друзьями музея». Эта работа кропотливая и для любого музея необходимая: так как «друзья» — люди состоятельные, они и дарители и спонсоры и меценаты. Здесь каждый музей проявляет свои дипломатические и культурные возможности, стараясь «закрепить» своих «друзей» в этом статусе надолго, желательно на многие годы. Но эту работу, как и работу собирательскую, ЦВММ, судя по случаю с РОО под председательством Игоря Дембовского и по другим имеющимся у нас документам, не проводит. Равно как не проводит и реальной закупочной политики. А ведь музей «приобретал покупкою» предметы истории и искусства, начиная с 1825 года, и в трудные послереволюционные годы (например в 1926-м), и в годы советской власти (то есть все время своего существования). Только начиная с 2013 г. мы не видим приобретений морского музея покупкою. А «видеть» этот процесс несложно: ЦВММ ежегодно представляет вниманию читателей сайта и своей газеты основные предметы, приобретенные дарением. Приобретенное дарением демонстрируется, а покупкою — нет. Значит, закупочная деятельность у ЦВММ с 2013 года отсутствует.