Пол Коллиер - Исход. Как миграция изменяет наш мир

Насколько мне известно, не существует никаких внятных исследований, посвященных влиянию иммиграции на подготовку местной рабочей силы. Вспомним, что в Европе коренные трудящиеся выигрывают от наличия квалифицированных иммигрантов: неквалифицированное местное население может работать рядом с квалифицированными иммигрантами. Но если такая ситуация приносит непосредственную выгоду неквалифицированным местным жителям, то косвенно она может наносить им ущерб. Подготовка молодых квалифицированных кадров опирается на готовность фирм вкладывать средства в их обучение. Поскольку оно является весьма затратным, а подготовленные специалисты могут перейти к другим работодателям, то наиболее выгодным для каждой отдельной фирмы будет переманивать тех, кто уже получил подготовку за счет других фирм. Но так как подобное переманивание — это игра с нулевой суммой, то отраслевые ассоциации иногда пытаются организовать общую подготовку квалифицированных работников, регулируя участие в ней мерами социального давления. Все фирмы в отрасли смиряются с необходимостью вносить свою лепту в профессиональную подготовку. Однако любые результаты, зависящие от сотрудничества, в потенциале весьма непрочны. Любое потрясение способно разрушить налаженный механизм. Таким потрясением может стать наплыв квалифицированных иммигрантов, дестабилизирующий отраслевую систему подготовки. В ситуации подобного наплыва наем работников, уже имеющих квалификацию, временно перестает быть игрой с нулевой суммой, потому что их не нужно переманивать у других фирм. Даже если программа подготовки потерпит крах, фирмы в совокупности все равно могут оказаться в плюсе, потому что они получили квалифицированных работников, не тратясь на их обучение. Но молодое коренное население проигрывает, потому что фирмы больше не желают вкладывать средства в его подготовку.

Никто не выяснял возможную эмпирическую значимость этого эффекта, но не исключено, что от него пострадала Великобритания. Здесь разрушилась система профессиональной подготовки, производившейся силами фирм: особенно заметным был отказ от многих разновидностей стажировки. Этот кризис профессионального обучения в целом совпал с ростом иммиграции: в ее пиковые годы 80 % новых рабочих мест заполнялись иммигрантами, но было ли это причиной кризиса, его следствием или случайным совпадением — вопрос открытый. Так или иначе, утраченные отраслевые системы стажировки с трудом поддаются восстановлению из-за высоких издержек координации.

То, что хорошо для бизнеса, не обязательно хорошо для коренного населения. В краткосрочном плане бизнес заинтересован в политике открытых дверей: ему дешевле нанимать мигрантов, уже имеющих квалификацию, чем обучать местную молодежь, а чем шире открыта дверь, тем больше наплыв талантов. Напротив, коренное население заинтересовано в том, чтобы заставить фирмы, стремящиеся извлечь выгоду из социальной модели страны, вести профессиональную подготовку местной молодежи и нанимать местную рабочую силу. О том, что подобная политика не обязательно изгоняет бизнес из страны, свидетельствует пример Германии. Однако несовпадение интересов бизнеса с интересами граждан должно вызывать у людей скептическое отношение к заявлениям деловых кругов в сфере миграционной политики. Едва ли не еженедельно я вижу в газетах письма за подписью тех или иных корпоративных менеджеров, яростно выступающих против ограничений на миграцию. Если они нуждаются в квалифицированных работниках, то почему же не занимаются их подготовкой? Их громогласные заявления представляют собой лишь смягченный вариант высокомерного «То, что хорошо для General Motors , хорошо и для страны».

Британская политика в сфере миграции в настоящее время формулируется в смысле нетто-перемещений людей: ее итоги оцениваются как разница между иммиграцией и эмиграцией. С точки зрения некоторых долгосрочных целей это правильный подход. Если задача состоит в том, чтобы сохранять количество открытого пространства на душу населения, то нетто -миграцию следует свести к уровню, более-менее соответствующему нулевому — в зависимости от уровня рождаемости. Но в других случаях эмиграцию и иммиграцию необходимо рассматривать по отдельности. В большинстве богатых стран эмиграция как таковая не составляет предмета заботы для политиков. Однако в последнее время появились факты, свидетельствующие о том, что эмиграция из европейских стран весьма невыгодна для остающегося населения [66] Docquier et al. (2010). . Эмигранты обычно имеют более высокую квалификацию, чем население в целом, и их привлекают такие страны с высокими зарплатами и быстрорастущей экономикой, как США и Австралия. Есть ли какие-либо основания для того, чтобы считать, что иммиграция ускоряет эмиграцию?

В стандартной упрощенной экономической модели миграции система баллов, на основе которой определяется, кто именно имеет право на миграцию, создает прямую связь между иммиграцией и эмиграцией. Напомним, что типичной чертой системы баллов являются привилегии, обеспечиваемые родственными связями с диаспорой. Соответственно, глобальная миграция прежних эпох существенно облегчает европейцам доступ в США, Канаду, Австралию и Новую Зеландию по сравнению с гражданами бедных стран. Чтобы понять, как работает эта система, представим себе мир, состоящий всего из трех стран. С тем чтобы в них было легче разобраться, я дам им названия реально существующих стран, но это сделано чисто для удобства: вся рассматриваемая ситуация не имеет никакого отношения к действительности. Страны А (Австралия) и Б (Бельгия) — идентичные друг другу экономики с высоким уровнем зарплаты, в то время как страна В (Вьетнам) — экономика с низкими заработками. Австралия разрешает миграцию бельгийских граждан, но только не граждан из Вьетнама. Затем Бельгия начинает проводить политику открытых дверей для граждан Вьетнама. В результате граждане Вьетнама перебираются в Бельгию, что приводит к небольшому снижению заработков в этой стране. Его недостаточно для того, чтобы предотвратить дальнейшую миграцию из Вьетнама: она по-прежнему сулит огромные выгоды. Но теперь у бельгийских граждан появляется экономический стимул к миграции в Австралию. Механизмом, в этой простой модели вызывающим эмиграцию из Бельгии, служит сокращение заработной платы, которое, как мы знаем, не сопровождает в сколько-нибудь заметной степени реальную миграцию. Однако, то, что не сокращаются заработки, не означает, что не снижается уровень жизни. Например, по мере роста городского населения повышение заработков компенсируется усиливающейся скученностью. Более половины нынешнего населения Лондона — иммигранты, однако сейчас в Лондоне живет столько же людей, сколько жило в 1950-е годы, когда в подавляющем большинстве его населяли коренные британцы. Вряд ли в отсутствие миграции население Лондона сократилось бы вдвое, и потому единственное разумное объяснение состоит в том, что иммиграция выдавливает коренное население из Лондона. Почему эти люди уезжают? Многие из них просто переселились во внешние пригороды [67] См. анализ, опирающийся на данные британской переписи 2012 года, в: Goodhart (2013). . Однако и в Великобритании, и в Нидерландах в настоящее время наблюдается активная эмиграция, совпадающая с активной иммиграцией. Существует ли причинно-следственная связь между двумя этими явлениями, никем не выяснялось.