Александр Проханов - Крах однополярного мира

Однако на практике прогнозные показатели были превышены уже в 1994 году, как по объему ВППиСХ, так и по численности населения.

В конце ХХ-начале XXI века в ходе возвышения Китая в российской научной печати также стали появляться различные прогнозные оценки. В частности, В.Гельбрас полагал, что реальные показатели китайской экономики ниже, чем данные в статистических сборниках из-за расхождения данных по темпам прироста ВВП и объемам грузоперевозок и потребления всех видов энергии. В то же время А.Анисимов, наоборот, считал, что Китай занижает экономические показатели, многие статистические данные занижены из-за суженной учетной базы, многие данные публикуются с различным уровнем репрезентативности, а немалая часть производства вообще не фиксируется.

В частности, говоря о китайской статистике, следует отметить, что в КНР показываются отдельно данные о добавленной стоимости в промышленности — 18 трлн. юаней и валовая продукция промышленности сверхлимитных предприятий — 62 трлн. юаней в 2010 г… В формировании валового внутреннего продукта участвует только первый показатель, в то время как реальный потенциал экономики страны во многом определяет показатель валовой продукции промышленности, который уже лучше коррелируется с годовым объемом инвестиций в основные производственные фонды на 2010 год — 27,8 трлн. юаней (70 % ВВП и 44,8 % ВПП).

В 1996 г. в Китае был подготовлен прогноз развития социально-экономического развития страны под руководством известных экономистов Юй Гуанюаня и Ли Чэнсюня. В нем рассматривались три этапа развития Китая: предполагалось, что в 1996–2010 гг. темпы прироста ВВП составят 8–9 % (в среднем 8,5 % в год), ВВП в 2010 г. достигнет 20 трлн. юаней, а душевой показатель — 14000 юаней в год. Согласно статистическим данным на 2010 год среднегодовые темпы прироста ВВП оказались выше предусмотренных данным прогнозом, что привело к двукратному превышению показателя ВВП — 40 трлн. юаней вместо 20 трлн. в 2010 г. и более чем двукратному превышению душевого показателя ВВП — примерно 30000 юаней по сравнению с 14000 юаней в год на человека в 2010 г.

На втором этапе, в 2011–2030 гг., предусматривались уже более низкие темпы прироста ВВП — 6–7 % годовых (в среднем 6,5 % в год), при выходе на показатель ВВП в 70 трлн. юаней и душевой показатель в 45000 юаней к 2030 году.

Таким образом, сделанный в начале XXI века коллективом Института современных проблем университета Цинхуа (Пекин) под руководством профессора Ху Аньгана прогноз социально-экономического развития Китая можно рассматривать на фоне ранее подготовленного долгосрочного прогноза АОН Китая и Центра стратегического развития Госсовета КНР. В прогнозе Ху Аньгана были намечены следующие основные цели социально-экономического и политического развития Китая к 2030 году:

1) стать «государством всеобщей зажиточности» ( гунтун фуюй ), всеобщей мощи, всеобщих инноваций, всеобщего распределения» для более чем миллиардного народа;

2) стать самой мощной в мире экономикой, обогнав США по объему ВВП более чем в 2,0–2,2 раза;

3) стать «страной счастья» для всего населения, обогнав США по показателю индекса развития человеческого потенциала в 3,2 раза;

4) стать «зеленой страной», то есть экологически чистым государством.

С 1979 года Дэн Сяопин в своих выступлениях неоднократно ставил цель достижения «большой китайской мечты» «малого благоденствия», для реализации которой выдвигались лозунги «семья малого благоденствия» ( сяокан чжицзя ), «уровень малого благоденствия» ( сяокан шуйпин ), «общество малого благоденствия» ( сяокан шэхуэй ), реализация которых была необходимым этапом для приближения Китая к осуществлению «всеобщего единства» ( датун ). Для построения общества «всеобщей зажиточности» Дэн Сяопин выделил два этапа развития: 1978–2001 гг. под лозунгом «пусть богатеют передовые» и с 2002 г. под лозунгом «всеобщей зажиточности». То есть на первом этапе, до 2002 года, предусматривался ускоренный рост благосостояния для той части населения, большая часть доходов которой являлась либо оплатой квалифицированного труда, либо различными видами предпринимательских доходов. На втором этапе, с 2002 года, планировалось перейти к иным формам распределения национального дохода — таким, как различные фонды социального страхования, пенсии, пособия, бесплатное образование и здравоохранение и другие формы льгот и дотаций для социально незащищенной части общества.

Для достижения цели построения «общества всеобщей зажиточности» к 2030 году в КНР была намечена программа «модернизации с китайской спецификой», состоящей из четырех шагов:

1) 1978–1990 гг. — переход от бедности к уровню «обогреть и накормить» ( вэньбао шуйпин );

2) 1990–2000 гг. — переход от уровня «обогреть и накормить» к уровню «малого благоденствия» ( сяокан шуйпин );

3) 2000–2020 гг. — переход от уровня «малого благоденствия» к «обществу малого благоденствия» ( сяокан шэхуэй );

4) 2020–2030 гг. — переход от общества «малого благоденствия» к обществу «всеобщей зажиточности» ( гунтун фуюй ).

За это время Китай уже совершил большой рывок в плане повышения государственной мощи (по объему ВВП): с 10-го места в 1978 году до 5-го места в 2000 году, 2-го места в 2010 году и, согласно прогнозам коллектива университета Цинхуа должен выйти на 1-е место в мире по номинальному объему ВВП к 2020 году.

В рамках экономического цикла с 1820 по 2030 гг., согласно расчетам Ху Аньгана, по паритету покупательной способности (ППС) Китай к 2030 году займет лидирующие позиции в мировой экономике, подняв свою долю с 4,6 % в 1973 г. до 11,8 % в 2000 г., 20,7 % в 2010 г., 28,9 % в 2020 г. и до 33,4 % в 2030 г., опередив США.

За последние годы значительно вырос объем внешней торговли Китая: с 20,6 млрд. долл. в 1978 г. до 4,16 трлн. долл. в 2017 г., т. е. более чем в 200 раз. Прогнозируется, что Китай заметно увеличит свою долю в мировом экспорте: с 10,4 % его общего объема в 2010 г. до 24,0 % в 2030 г.; и в мировом импорте: с 9,1 % в 2010 г. до 27,0 % в 2030 г.

Следовательно, Китай уже в первой трети XXI века должен изменить свой нынешний статус «мировой фабрики» на статус «мирового рынка».

Такая ситуация связана и с изменениями мировых инвестиционных потоков. Если в 2000 году суммарная доля иностранных инвестиций в КНР и зарубежных инвестиций из КНР составляла всего 2,9 % мирового объема, то в 2009 году она составила уже 8,5 %, в 2020 г. должна достигнуть 15 %, а в 2030 г. — уже 20 %, что будет равно всему объему инвестиций в зоне НАФТА и ЕС. В 2017 г. общий объем прямых иностранных инвестиций в КНР составил 131 млрд. долл., а из КНР — 120 млрд. долл. К 2030 г. общий объем прямых инвестиций в КНР и из КНР должен будет составить примерно 4,5–5,0 трлн. долл. Таким образом, по мнению авторов прогноза, к 2030 г. Китай станет и крупнейшим рынком инвестиций в мире.