Александр Проханов - Крах однополярного мира

XIX съезд КПК стал высшей точкой развития Китая за 40 лет политики «реформ и открытости».

С неё видна и впечатляющая перспектива будущего могущества Поднебесной. Перспектива поистине глобальная. С 2016 года Пекин стал говорить о собственном видении мирового развития, глобального управления. Очевидно, в пекинских «мозговых трестах» сочли необратимой тенденции деглобализации Запада, внутренних распрей в Америке, стагнации в Европе и России, перманентной нестабильности на Ближнем Востоке. На этом фоне успехи движения по пути «социализма с китайской спецификой новой эпохи» выглядели впечатляющим контрастом.

Открылось небывалое «окно возможностей». Глядя в это «окно», Си Цзиньпин провозгласил концепцию под названием «создание сообщества единой судьбы человечества» в качестве теоретической основы международной деятельности партии и, следовательно, всего Китая.

Понимая возможный рост настороженности в отношении глобальных устремлений Поднебесной, руководитель КНР призвал мировое сообщество не бояться Китая: как нынешнего, так и того, который возникнет в обозримом будущем. «Наше развитие не представляет угрозы ни для какого бы то ни было государства. Какого бы уровня в своём развитии ни достиг Китай, он никогда не будет претендовать на положение гегемона, никогда не будет проводить политику экспансии».

После XIX съезда КПК прошло всего несколько месяцев, как вдруг на до сих пор гладком пути к достижению поставленных масштабных целей стали возникать шероховатости и иные препятствия. Главным источником китайских неприятностей стали США, чьи элиты окончательно разглядели в Поднебесной главного конкурента или даже экзистенциального противника. Выразителем этих настроений стал президент Дональд Трамп, хотя и его соперница от Демократической партии Хиллари Клинтон тоже не жалела обещаний «обуздать Пекин» в своих предвыборных речах. Несмотря на примирительные слова китайских руководителей, неожиданный визит Си Цзиньпина в Америку и сверхтёплый прием Трампа в Пекине, сопровождавшиеся многомиллиардными льготными контрактами, Вашингтон развязал торговую войну. Списки облагаемых пошлинами китайских товаров расширяются, ставки тарифов растут на глазах. Китай отвечает адекватно. «Обмен огнём» нарастает с каждой неделей.

Экономические последствия американских санкций уже начали сказываться: падает курс юаня, замедлились темпы роста ВВП. Довольно неожиданно торговая война стала влиять и на внутреннюю обстановку в Китае. Партийное руководство велело перестать похвальбу в СМИ об успехах на всех фронтах экономики и науки, о превосходстве Китая над США и другими ведущими державами мира. Впору вспомнить слова Сталина про «головокружение от успехов», сказанные после проблем с коллективизацией советской деревни. В партийной печати появились передовые статьи с призывами к трезвой оценке достижений и проблем. Наиболее активных т. н. «триумфалистов» пытаются изгнать с университетских кафедр и редакционных кабинетов. На глазах меняется поведение молодых бизнесменов и сотрудников государственных компаний, которые ещё недавно, позабыв о традиционной китайской вежливости и деловой этике, чувствовали себя «новыми хозяевами мира»: вызывающе вели переговоры, не соблюдали положения даже подписанных соглашений, меняя их условия под предлогом «новых обстоятельств», годами задерживали платежи за поставленные товары и услуги. Не исключено, что этот «субъективный фактор» повлиял на недавний отказ сразу нескольких стран зоны «Шелкового пути» от совместных с Китаем проектов или пересмотра их условий.

В то же время в интернете и даже в некоторых печатных изданиях появились публикации с мягкой критикой нынешнего руководства за забвение совета Дэн Сяопина «не высовываться и накапливать силы» во внешней политике, за чрезмерную помощь третьим странам, за излишнюю активность в борьбе против коррупции, за воспевание коммунистических традиций времен не только Дэн Сяопина, но и Мао Цзэдуна… Особенно сильны такие критические настроения в приморских провинциях, тесно связанных с американским рынком производственными цепочками. Там всерьёз опасаются закрытия предприятий и массовой безработицы.

«Либералы поднимают голову», — говорил мне недавно известный китайский политолог, активный сторонник Си Цзиньпина. В свою очередь, активизируются и «маоисты» — бывшие хунвэйбины, не без ностальгии вспоминающие о погромах власть и деньги имущих в годы «культурной революции», недовольные расширением прослойки сверхбогатых людей, их влиянием на современное китайское общество.

Насколько серьёзны внешние и внутренние проблемы, стоящие перед Пекином? Смогут ли они замедлить движение высокоскоростного локомотива «Китайская мечта» или даже пустить его под откос? Думаю, что накопленные КНР за «тучные годы» валютные резервы (3.14 трлн. долл. в конце 2017 года) помогут довольно долго и успешно сопротивляться натиску США. Начавшаяся ещё несколько лет назад переориентация на растущий собственный рынок, а также расширение выхода на рынки стран БРИКС, ШОС, Евросоюза, АСЕАН также смягчат последствия американо-китайской торговой войны.

Что касается внутреннего положения, то санкции в первую очередь повлияли на ту часть общества, которая и без того была ориентирована на Запад, связана с ним явными и тайными нитями: обучением детей в престижных университетах, обладанием счетами и недвижимостью. Зато это давление может усилить и без того сильные националистические чувства гораздо большего числа китайцев, а также одобряющих курс Си Цзиньпина армии и органов безопасности. Взятая после XIX съезда линия на возрождение и укрепление социалистических ценностей может стать ещё более выраженной. Кроме того, Китай способен активизировать свои усилия по созданию альтернативной «империи доллара» финансовой системы, вытесняя нынешнюю «валюту номер один» из расчётов со своими партнерами, а также выводя активы из американской банковской системы. Ещё одной составляющей комплексного ответа Пекина на действия Вашингтона может стать быстрое сближение с Москвой — вплоть до создания военно-политического союза.

В любом случае, даже при задержке на каком-то отрезке пути, локомотив «Китайская мечта» может нагнать своё отставание на другом. В целом движение идёт по расписанию. Следующая станция — 2020 год, Затем — 2035 год. Прибытие в пункт назначения — год, 2049.

Вот уже много лет, начиная с 80-х гг. прошлого века, многочисленные эксперты предсказывают экономике КНР стремительное снижение темпов роста и, в конечном счете, крах всего «китайского проекта», вплоть до распада самой населённой страны мира. Для доказательства этого тезиса приводятся такие возможные факторы, как последствия от вступления КНР в ВТО, закрытие большого количества нерентабельных предприятий, большой разрыв в доходах между богатыми и бедными, приморскими и внутренними районами, сложности в получении банковских кредитов для большинства предприятий, а также проблемы народонаселения и экологии. Как основной аргумент, доказывающий правоту этих экспертов, выдвигался также тезис о том, что публикуемые ГСУ КНР с начала 1980-х гг. статистические данные являются завышенными, и мировое сообщество просто переоценивает результаты китайских экономических реформ.