Александр Проханов - В поисках русской мечты

Александр ПРОХАНОВ. Это ваше дело увлекательно?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Очень увлекательно, конечно!

Александр ПРОХАНОВ. А в чём увлечённость? Думаю, что любой бизнес интересен. Но бизнес на земле — он же особый?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Во-первых, мы понимаем, что делаем благое дело — производим продукты питания. Во-вторых, мы запускаем земли, которые уже давно не обрабатывались, то есть несём социальную миссию, даём людям рабочие места. Если кому-то из наших работников нужна помощь, мы помогаем. Оборудовали детские площадки, обустроили купель, где собираемся на Крещение все вместе. Часовню ещё не построили, но планируем. Также планируем маленькую церковь в Чичково построить.

Александр ПРОХАНОВ. Но в чём азарт вашей работы, кураж?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Мне это интересно, потому что даёт возможность принимать решения, за которые я буду нести ответственность. Азарт в том, что я могу видеть их результат. А когда видел положительный результат, мне это ещё больше нравилось: у меня получается — значит, могу идти вперёд.

Мы регулярно ездим за границу, перенимаем опыт. И так потихоньку сам во всё вникаешь: разобрался в одном, а это тянет за собой ещё что-то… Это бесконечный процесс. Взять строительство. Начинаешь и в нём разбираться, у тебя и это получается, и тебе ещё больше нравится процесс. Потом видишь: это не только тебя касается, но и начинает приносить результат в районе, район «поднимается». В торговых сетях ты присутствуешь своими продуктами, они нравятся людям, и ты понимаешь, что на правильном пути.

Александр ПРОХАНОВ. Увеличение богатства — это ведь тоже стимул? Когда вы начали, то экономили, а потом возникли уже и какие-то избытки…

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Мы считаем, что нужно заниматься своим делом, а деньги придут. Если ты делаешь всё правильно, значит, деньги будут «на пассиве», они — пассивный ресурс. Мы не считаем его ресурсом активным.

Александр ПРОХАНОВ. Есть такая категория, как русский крестьянин. Это огромный уклад, психология своя. В недрах этой психологии рождаются свои формы социального поведения. И когда на село пришла техносфера и сломался прежний уклад, то возник какой-то другой тип человека. Кто он? Я не могу найти определение. Вы себя считаете крестьянином?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Я родился и жил в городе. Но всегда любил землю. Часто ездил в лагеря православно-полевого направления «Витязь». Мне нравилось быть на природе. В городе суета. А здесь всё более размеренно, лучше.

У нас сейчас системнее всё устроено, чем было раньше. Крестьянин, фермер ли ты — надо чувствовать землю. Если не будешь чувствовать землю, любить своё дело, уважать и ценить людей, своих сотрудников (потому что люди — это основной ресурс), то все усилия будут бесполезны, у тебя ничего не получится.

Александр ПРОХАНОВ. Ваше хозяйство — не традиционно крестьянское, даже абсолютно не крестьянское. Мне кажется, здесь огромный элемент техносферы.

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Есть система, в которой мы действуем, постоянно внедряя инновации. Но новое должно быть эффективным. Например, мы испытываем сортовые особенности культур или технические какие-то возможности. И если есть эффект по результатам года — мы внедряем.

Александр ПРОХАНОВ. Какое у вас образование?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Агро-экологическое. Я технолог по производству и переработке сельхозпродукции.

Александр ПРОХАНОВ. Но вам приходится быть и экономистом, и строителем… Наверное, поэтому характер нового типа личности, работающего на земле, ещё не определён. С одной стороны, вы технократ и инженер, а с другой стороны — человек земли, значит, крестьянин.

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Надо быть разносторонним, иначе в нашей деятельности попросту ничего не получится.

Александр ПРОХАНОВ. Какие урожаи вы получаете?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Хотя в этом году была засуха на важном технологическом цикле, тем не менее урожаи мы получили достаточно хорошие. Дело в том, что на этапе формирования клубней картофелю нужна влага. Влаги не было, и урожай получился меньше, чем хотелось бы: в среднем, если взять по всем полям по кругу, порядка 33 тонн с гектара. А в лучшие года бывает 40–45 тонн.

Александр ПРОХАНОВ. А зерновые?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. 55 центнеров с гектара по кругу вышло.

Александр ПРОХАНОВ. Я разговаривал с губернатором Брянской области Александром Васильевичем Богомазом, он говорил, что некоторые хозяйства получают и 100 центнеров с гектара.

Дионис ДОБРОНРАВОВ. У нас тоже есть такие участки, а где-то и по 110 центнеров мы получали.

Александр ПРОХАНОВ. Я не первый год знаком с Александром Васильевичем Богомазом, и меня при первом знакомстве с ним поразило то, что у него ключевое слово — «технологии». Казалось бы, руководитель, политик, но ключевое слово — «технологии». А из чего складываются технологии в сельском хозяйстве? Почему их не было 20 или 30 лет назад?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Не могу сказать, что было 30 лет назад, мне всего 25. А сейчас мы обмениваемся опытом с разными хозяйствами, берём технологические приёмы, которые приносят результат. Их пробуем, испытываем, если получается — применяем у себя. Так формируется база тех или иных показателей… Мы знаем, что хотят люди на конечном этапе, какой они хотят видеть продукт, и стараемся его получить. Технологии, которые нам помогают решить эту проблему, мы внедряем.

Александр ПРОХАНОВ. Это технологии обработки почвы, способы обработки земли?

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Всё влияет на результат. Начиная с того, как вы подходите к культуре, какие взяли семена, какова подготовка почвы, обработка, удобрения. Вплоть до того, как вы общаетесь с людьми, со своим окружением, как замечаете те моменты, которые надо стратегически решить сейчас, а какие потом. Надо понимать, чего не хватает, что надо сделать, что поможет добиться результата. Всё важно.

Александр ПРОХАНОВ. На Белгородщине я видел теплицу, где снимают три урожая. И та хрустальная теплица напоминала завод: технологизация, компьютеризация, потоки света, степень влажности… Меня поразило, что создаётся искусственная природа, которая, оказывается, более эффективна, чем естественная природа…

Дионис ДОБРОНРАВОВ. Так и есть. Но мы выращиваем 1000 гектаров картофеля, а для теплицы 2000 гектаров — это не реально. Для семенного хозяйства это возможно, а для огромных полей — нет. Мы планируем заниматься производством семян, потому что от них зависит 40 % успеха.