Вадим Гребенников - Наружка. История спецслужб

В переписке начальников Саратовского и Самарского ГЖУ в сентябре 1907 года имеется уведомление о непрофессиональной работе филёров А.Баранова и П.Дмитриева, которые рассекретили себя, и их обязанности были отменены. Теперь эти люди будут считаться неблагонадёжными и нести филёрскую службу не смогут.

Проблема благонадёжности филеров сохранила свою актуальность и в 1913 году. В обращении ДП ко всем начальникам ГЖУ, РОО, офицерам ОКЖ, ведающим розыском, внимание акцентируется на участившихся фактах предательства со стороны вольнонаемных филёров. ДП делает вывод о недостаточно строгом и внимательном подборе людей при приёме на филёрскую службу, а основная причина предательства видится в нетрезвой жизни филёра.

Так серьёзно и явно вопрос пьянства в филёрской среде ставился впервые. Для решения проблемы ДП предлагает некоторые довольно настоятельные рекомендации: не ограничиваться собиранием подробных и тщательных справок о нравственном облике филёров, их характере, политической благонадёжности, но и проверять таковых при возникновении малейших сомнений в представляемой информации.

В циркуляре говорится о необходимости вникать в частную жизнь уже принятого филёра, особенно в первые годы его службы, находиться в постоянной осведомленности о поведении, образе жизни, финансовых делах, знакомствах филёра. Эти меры, по мнению ДП, могут заблаговременно предотвратить возможность предательства со стороны филёра путём увольнения неисправимых и принятия надлежащих мep материальной и моральной поддержки для тех, кто встал на ложный путь по случайным и не преступным обстоятельствам (например, семейного характера).

В то же время ставится ещё одна проблема. Речь идет о необходимости отводить филёров от распознавания ими агентуры. Осведомленность филёра о деле наблюдаемого им и имеющихся о нем агентурных сведений названа Департаментом вредной, не входящей в его компетенцию, более того, для характеров менее уравновешенных это только соблазн.

Таким образом, вопрос о неблагонадёжности кадров НН поднимался ДП не раз, он был, безусловно, актуален и на местах. Как позволяют судить факты, решить данный вопрос до конца так и не удалось, несмотря на все предпринимаемые попытки. По мере нарастания революционной ситуации данная проблема становилась всё более острой. Если перейти от частного к общему, то проблема неблагонадёжности в филёрской среде негативно сказывалась на возможности успешной борьбы органов сыска с революционным движением в целом.

На фоне обострения проблем неблагонадёжности, усложнения революционной ситуации из года в год, проблема дефицита профессиональных кадров только нарастала. В таких условиях и рождается практика перевода филёров с одного места службы в другое. Причины переводов могли быть различными.

В частности, нехватка агентов НН в определённом розыскном учреждении вынуждала его начальника в особо критические моменты просить кадровой помощи у других розыскных учреждений, в таких случаях переводы были, в основном, временными, больше похожими на командировки.

В качестве примера приведем требование директора ДП от 5 сентября 1904 года, в котором он, обращаясь к начальнику Саратовского охранного отделения, заявляет о необходимости отправить в Одессу 2-х филёров, знающих наибольшее число наблюдаемых. Из Саратова командируются два агента НН П.Гудушин и М.Фёдоров, которые после выполнения своей работы вернулись обратно к месту прежней службы.

В 1909 года происходят аналогичные случаи временного перевода филёров. Так, начальник Полтавского ГЖУ сообщает начальнику Саратовского охранного отделения, что прикомандированные на время торжества к Полтавскому ГЖУ филёры Аргунов, Гудушин, Крылов и Масленников отправились к месту своей службы в Саратов.

Другой причиной, по которой филёр менял место службы, являлся факт огласки его деятельности. Но следует обратить внимание на тот факт, что в одних случаях филёров в такой ситуации признавали непригодными к службе и увольняли, а других переводили на новое место с личным ходатайством, зачастую от лица самого начальника розыскного отделения, для продолжения службы в связи с его профессиональной ценностью.

Согласно § 14 «Положения о РОО» 1907 года при управлении должно быть не менее 3-х унтер-офицеров, вполне подготовленных к филёрской службе, в случае огласки деятельности которых они немедленно должны перемещаться распоряжением начальника РОО в другое управление или отделение. Переводы филёров производились в соответствии с этим параграфом.

В некоторых случаях они могли быть взаимно выгодными для обоих розыскных учреждений. Так, филёры Пензенского ГЖУ С.Ильичёв и Казанского ГЖУ В.Шамков были переведены в январе 1909 года на места друг друга ввиду огласки деятельности обоих. Но нередко возникали ситуации, при которых вопрос о переводе мог затягиваться на неопределённое время, когда взаимовыгодного обмена не получалось, а просто отдавать своего сотрудника в другое отделение начальник розыскного учреждения не хотел.

Зачастую филёры, чувствуя себя «проваленными», сами просили о переводе, без ходатайства своего начальника, отсылали запросы в розыскные пункты, что было не совсем правомерно. Например, филёр Екатеринодарского охранного пункта отправил прошение на имя начальника Царицынского ГЖУ. В нём он утверждал, что работает в названном отделении с ноября 1907 года, но на данное время (март 1909 года) чувствует себя «проваленным» и потому просит перевода в Царицын.

Практика перевода филёров была довольно распространенной. Так, в 1914 году филёр Бакинского ГЖУ П.Пластинин обратился с прошением к своему непосредственному начальству о переводе его на таковую же службу в другом городе. Причина, по которой он не может больше исполнять филёрские обязанности в Баку, заключалась в том, что он стал известен многим жителям города, а желание продолжать службу у него сохранилось.

Данный пример приведен не случайно: филёр, понимающий, что его деятельность становится менее эффективной по причине огласки, должен был в первую очередь обращаться к своему непосредственному начальнику. Далее сам начальник розыскного учреждения обязан был, определив меру профессионализма филёра, в случае положительного результата заняться поиском места для его перевода.

Рассылались запросы в разные розыскные учреждения, в которых сообщались сведения о филёре, рекомендации от начальника и его послужной список. В некоторых случаях филёр терял в зарплате, но все равно соглашался на перевод. Например, в Баку Пластинин получал 50 рублей, а при переводе в Саратовское ГЖУ жалованье снизилось до 45 рублей в месяц.