Вадим Гребенников - Наружка. История спецслужб

Обращение вызвало со стороны начальников охранных отделений целый ряд сообщений, с большими подробностями характеризующих службу филёров по НН. Особенно ярким и показательным было сообщение начальника Московского охранного отделения фон-Коттена, который решил проблему обучения филёров в своем отделении, ставшем ранее «школой для филёров». Фон-Коттен охотно делится разработанными им приёмами и методами обучения филёров.

Так, при наборе на филёрскую службу фон-Коттен руководствовался прежде всего принципом неприметной внешности: будущий филёр должен был быть невысокого роста, без «особых примет», как хромота, горбатость и т. д., средних лет. С новичками проводилось так называемое «комнатное», теоретическое обучение. Филёры заучивали порядок примет внешности и одежды, по которым будет определяться ведомый, причём делалось это по особой таблице, разработанной еще Медниковым.

Далее шло «натаскивание» филёров на своих товарищах. Они определяли по приметам кого-либо из группы или вовсе отсутствующих сотрудников. После теоретического курса начиналась практика: филёры устанавливали слежку за самим фон-Коттеном или за более опытными филёрами, причем последние прикладывали все усилия, чтобы от нее оторваться. Для повышения мотивации во всё время обучения использовалась система мелких наград и штрафов.

Закреплять полученные навыки филёров отправляли на вокзалы, площади и другие людные места для слежки за произвольно выбранным объектом. Вечерние отчеты принимал сам фон-Коттен, комментируя и объясняя ошибки. Ещё одной непременной составляющей обучения были намеренно длинные маршруты по улицам и переулкам для лучшего изучения города и контроля над другими филёрами, что, в свою очередь, использовалось при составлении финансовых смет.

Те же приёмы обучения предлагались и другими начальниками охранных отделений, причём упор делался на практической стороне тренировок. В числе средств улучшения подготовки филёров ДП указал и составление сборника примеров их деятельности. Но эти предложения остались лишь благим пожеланием, им не суждено было воплотиться в жизнь. Таким образом, филёрской школы в прямом смысле этого слова не существовало вплоть до революции 1917 года.

В деятельности местных органов политического сыска по-прежнему встречались случаи абсолютной безответственности в вопросах комплектования штата в целом и филерских кадров в частности.

Так, начальник Самарского ГЖУ А.П. Критский в письме к начальнику Самарского ЖПУ железной дороги от 6 февраля 1909 года был возмущён тем, что в Сызранском и Бугуруслановском отделениях весьма продолжительное время нет сотрудников и вообще не укомплектован штат, и рекомендовал предложить начальникам «озаботиться на данную тему».

В то же время есть свидетельства о довольно успешном проведении кадровой политики: в списке филеров Казанского ГЖУ, состоящих на службе к октябрю 1909 года — 16 человек, 10 из которых были взяты на службу с 1908 года и 3 — по вольному найму.

Из переписки начальника Харьковского охранного отделения с начальником Поволжского районного охранного отделения в июне 1910 года следует, что штат филёров в Юго-Восточном РОО полностью укомплектован, так как указано, что «предлагаемые им начальником Поволжского районного охранного отделения филеры приняты быть не могут, ввиду неимения в таковом свободных вакансий».

Тем не менее, в марте 1909 года ДП обращает внимание начальника Самарского РОО на то, что НН во многих случаях (преимущественно по недостатку агентурного освещения) бывает часто направляемо настолько непроизводительно, что при самом старательном исполнении филёрами их обязанностей не может дать существенных результатов. Ввиду отмеченного ДП предлагает организовать с 20 марта 1909 года фактическую проверку для упорядочения дел на месте в срок до 20 июня.

Одновременно предлагалось провести тщательный кадровый отбор. Таким образом, взять ситуацию в кадровом вопросе под контроль до конца не удалось. Для сравнения рассмотрим 2 розыскных пункта: Самарский и Оренбургский. К 1909 году в первом было 10 вольнонаемных филёров и 6 унтер-офицеров, исполняющих филёрские обязанности, во втором — 4 унтер-офицера филера и 1 вольнонаемный филёр.

Воспитательная программа ДП по отношению к филёрам проходила не всегда успешно. Нередко в ряды филёров проникали откровенные проходимцы, провокаторы, алкоголики, шантажисты, преследующие свои определенные цели: деньги, связи, информацию. Часто уволенный из одного розыскного учреждения бывший филёр направлялся в другое.

Запросы на прежнее место службы о причине увольнения данного человека производились не всегда. Озабоченный данной проблемой, 19 октября 1910 года Особый отдел ДП разослал всем начальникам РОО, ГЖУ и охранных отделений совершенно секретный циркуляр с указанием на необходимость при принятии на службу филёров, уволенных из других розыскных учреждений, прежде посылать запросы надлежащим начальникам о причинах их увольнения, затем всю переписку, в том числе и аттестацию, представлять на окончательное решение в ДП.

Такой мерой ДП предполагал обезопасить свои ряды от неблагонадёжных и «вредных» элементов, но уровень исполнительности и дисциплины, вероятно, был невысок, так как циркуляры «мёртвым грузом» оседали среди других документов и по разным причинам не исполнялись.

В архивах ДП хранилось немало сведений о неблагонадёжности успевших побывать на филерской службе не в одном охранном отделении проходимцев или не подходящих на филерскую службу лиц, а также лиц, не подтвердивших свои профессиональные возможности и уволенных со службы.

Например, Особый отдел ДП в 1910 году сообщал, что одним из начальников ГЖУ в текущем году были приняты на службу в качестве филёров два лица, служившие ранее в других розыскных учреждениях и уволенные по несоответствию службе. Безусловно, ДП считал такие случаи недопустимыми в практике политического сыска.

В качестве одного из примеров неблагонадёжности лица, исполняющего филёрские обязанности, можно привести сведения из переписки начальников Одесского и Саратовского охранных отделений за 1905 год, где первый сообщает об увольнении со службы наблюдательного агента запасного унтер-офицера Е.А. Сотникова за «неодобрительное поведение и вредное влияние на своих товарищей».

В записке по Саратовскому охранному отделению за 1906 год приводится красноречивый пример неблагонадёжности некоего В.Васильева, переведённого 4 декабря из Самары в Одессу ввиду его провала среди местных революционных организаций, которым он стал известен в лицо. Уже 5 декабря в Одесском охранном отделении он получил месячное жалованье в 35 рублей, а 24 декабря 1906 года был задержан на станции в Самаре в нетрезвом виде и отправлен в полицию для выяснения личности.