Анна Иванова - Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР

Неприлично экономить приходилось и артистам. Певица Большого театра Г. Вишневская в своих воспоминаниях пишет, что все ее коллеги по гастролям везли с собой еду из дома, чтобы не тратить за границей драгоценную валюту: «Когда наш советский авиалайнер спускался на чужую землю, из него вываливалась ватага, всем своим видом напоминающая цыганский табор: мешки, сумки, набитые до отказа кастрюлями, электроплитками, продуктами, сухарями, консервами и прочим вплоть до картошки» [275].

Той же стратегии придерживались и высокие советские чиновники, выезжавшие в короткие командировки. А. Черняев, заместитель главы международного отдела ЦК КПСС, так описывает в дневнике свою поездку в Нью-Йорк в 1979 году: «Очень мило нас встретили сотрудники нашей миссии в ООН. Приволокли с собой целый ящик всякой домашней еды, в том числе пирожки, испеченные женами. Всего этого нам хватило на все двое суток в Нью-Йорке. Благодаря этому мы сэкономили деньги, и я сумел даже купить себе кожаный пиджак за 100 долларов» [276].

Иногда советские командированные получали дополнительную валюту путем продажи привезенных из СССР вещей. Историк М. Прозуменщиков приводит архивные данные о том, что многие советские спортсмены, выезжая на соревнования, продавали за рубежом привезенные с собой советские часы и фотоаппараты, приобретали на вырученные деньги заграничную одежду, обувь, мохеровую пряжу и по возвращении продавали их через знакомых или через комиссионные магазины [277].

Работники транспорта (проводники и бортпроводники), также часто выезжавшие за границу, накапливали благодаря продаже в СССР заграничных вещей крупные суммы денег. Респондент из Москвы вспоминает: «У меня друг работал в экипаже “Аэрофлота”, так они скидывались всем экипажем — все свои командировочные — и покупали, например, видеосистему. Продавали ее здесь очень задорого. Из этих международных авиалиний вышло очень много богатых людей» [278].

Однако копили валюту командированные не только ради покупки за границей дефицитных товаров, но и ради обмена валютных суточных на «березочные» сертификаты/чеки. Пианист В. Крайнев вспоминал: «Как-то раз сыграл я на Кубе несколько концертов, получил деньги, а тратить-то там их не на что; меняешь на чеки с желтой полосой и потом покупаешь в Москве подарки» [279]. Модельер И. Андреева, работавшая с 1960-х годов в советских институтах, которые разрабатывали модели для легкой промышленности, в своих воспоминаниях пишет, что первая ее командировка была в Болгарию. Ей выдали суточные в болгарской валюте, а также обменяли 30 рублей на личные расходы. Получившуюся сумму знакомые советовали ей вообще не тратить во время поездки, «ведь даже болгарские левы можно было вернувшись обменять на сертификаты для магазина “Березка”, в котором, в свою очередь, можно было найти товары еще лучше, чем в самой Болгарии» [280].

О. Лацис отмечает, что для участников советской делегации, которую он сопровождал на сессию СЭВ в Чехословакию в 1980 году, главной целью было также не потратить выданные им кроны в самой Праге, а обменять их затем на чеки «Внешпосылторга»: «Для большинства приехавших советских чиновников возможность покупок в Праге — рыночном рае для рядового советского человека — была не очень интересна. Оказывается, смысл вывоза рублей был в другом: там же, в Праге, советское посольство устраивало высокопоставленной делегации обмен выменянных за рубли неистраченных крон на чеки “Березки”» [281].

Чиновник Министерства внешней торговли В. Хштоян (в 1987 году ставший директором «Внешпосылторга») вспоминал, что часто ездил в командировки за рубеж и обменивать затем валюту на чеки было для него удобнее, чем покупать что-то за границей: «Я получал суточные в валюте и прямо в торгпредстве за границей менял их на чеки, а потом в Москве, когда жене что-то нужно было, я ее сопровождал в “Березку” — купить обувь, например. В основном это было для нее, так как из-за границы я для нее почти всегда привозил неудачно» [282].

Формально обменять на сертификаты/чеки «Внешпосылторга» можно было только неизрасходованные суточные, а валюта, полученная при выезде дополнительно — в обмен на личные средства (не более 30 рублей), — не подлежала обмену. Однако ревизии во Внешторгбанке показывают, что это правило часто нарушалось и люди пытались получить суррогаты и за валюту, полученную иными путями: «При проверке кассовых документов выявлен следующий факт: на основании заявления Коршун Г. И. (по доверенности работника “Зарубежнефть” Коршуна Я. Ф.) 15 апреля 1975 г. приняты для перечисления на счет “Внешпосылторга” 321 доллар США, эквивалентный 242 рублям, как остаток от командировки в Анголу. Из предъявленной справки организации следует, что продолжительность командировки составила 20 дней, то есть по максимальным нормам суточных (7 р. 11 коп. в день) Коршун получил за время командировки сумму 142 рубля, таким образом, сданная сумма иностранной валюты превышает сумму полученных Коршуном суточных и не является в значительной части суммой командировочных расходов, а следовательно, не подлежит перечислению в/о “Внешпосылторг”» [283]. Заметим, что сумма, сданная в банк, существенно превышала выданную (даже если учесть 30 рублей на личные расходы), то есть речь, видимо, шла о некоем незаконном приобретении долларов (возможно, продаже за границей личных вещей или нелегальном приобретении долларов на территории СССР). Однако никаких санкций ни к командированному гражданину, ни к сотруднику, принявшему валюту, не применили: правление Внешторгбанка ограничилось напоминанием, что излишки валюты следует принимать от граждан только в обмен на рубли, а чеки «Внешпосылторга» не выдавать [284]. С 1976 года обмен неизрасходованной в командировке валюты был и вовсе прекращен: если не все деньги были истрачены за границей, по приезде их можно было лишь обменять обратно на рубли [285].

Также не могли иметь сертификаты и чеки «Внешпосылторга» советские туристы: при выезде за рубеж они имели право получить в обмен на рубли небольшую сумму иностранной валюты, но при возвращении должны были обменять неизрасходованное обратно на советские деньги. Однако, как и граждане, выезжавшие за границу по работе, туристы всеми силами стремились сэкономить выданную им валюту и приобрести в поездке дефицитные товары. Они также часто провозили с собой советские товары, пользовавшиеся спросом за границей, чтобы продать их и получить дополнительную валюту [286].

Еще одной потенциально «ненадежной» группой были дальнобойщики — сотрудники объединения «Совтрансавто», возившие советскую продукцию за границу [287]. Им полагались небольшие суточные на питание и гостиницу, которые они могли потратить в стране командировки или сэкономить и тоже обменять затем на сертификаты/чеки «Внешпосылторга». Родственник советского дальнобойщика вспоминает, что сотрудники «Совтрансавто» активно пользовались незаконными способами получения валютных суррогатов: «Путем подкупа “продажных капиталистов” — завышенные счета в гостинице — образовывалась неучтенка, на которую [водители] затаривались товаром, но много не накупишь — пошмонают на границе. Поэтому была сеть менял. Валюту доверенным людям оставляли за кордоном, а здесь получали у доверенных людей чеки “Внешпосылторга”» [288].