Михаил Хазин - Воспоминание о будущем

Кроме того, есть еще давление со стороны феодала. Он видит (точнее, его приказчики), что телег стало больше, а значит, должен быть выше налог. Но телеги в таком количестве ему не нужны, значит, он будет требовать денег (а откуда их взять?) или же чтобы ему представили телеги для продажи. Но куда он будет продавать телеги, если в каждой деревне есть свой мастер? А в городе есть свой цех по производству телег, и он посторонних на свой рынок не пускает.

Разумеется, есть вариант, при котором мастерам просто будет приказано лишнюю телегу не делать. Но и здесь есть проблемы, поскольку в этом случае они какое-то количество времени будут просто бездельничать. А это не только плохой пример для всех остальных крестьян, но и создание опасной ситуации, поскольку от безделья в голову лезут разные нехорошие мысли, от желания поохотиться в хозяйских лесах до попыток разобраться, что в мире справедливо, а что нет. В общем, тут начинает нервничать церковь, которая следит за тем, чтобы все занимались своим делом и думали о жизни правильно.

Хорошо в городе, там собрался цех и принял решение, что, во избежание, нужно вернуться к старым добрым принципам. И никакого разделения труда не устраивать. Собственно, так же может поступить и феодал (или церковь), которому не нужны сложности. Но если представить себе, что у феодала проблемы с деньгами или недавно прошла эпидемия чумы и из-за уменьшения количества крестьян упала собираемость налогов… В общем, не исключено, что наш феодал, что называется, поступится принципами, проявит твердость и лишнюю телегу возьмет.

Что он с ней может сделать, мы узнаем чуть позже, а пока более подробно остановимся на главных выводах из этого пусть вымышленного, но вполне адекватного по сути рассказа.

Вывод первый, явно в рассказе не отмеченный, но крайне важный. Если деревня маленькая, то тележных дел мастера в ней вообще быть не может. Просто потому, что у людей нет возможности его кормить в свободное от работы время. Можешь сам себе сделать повозку – молодец, не можешь – ну, значит, не повезло. Собственно, для человека, живущего в рамках натурального хозяйства, прибавочный продукт не очень велик, так что для того, чтобы накопить его на целую телегу, нужно довольно много работать. Ну, скажем, пять лет. То есть семья может заказать телегу только раз в пять лет. А значит, если в деревне живет пять семей или десять, то тележных дел мастер, который занимается исключительно телегами, там появиться просто не может, ему этими телегами не прокормиться. Он в таких условиях не выживет. И даже двадцати семей может не хватить, поскольку не у всех телега – предмет первой необходимости. Может, у них старая уже 10 лет ездит и еще столько же послужит.

А вот если деревня средних размеров, то число заказов у мастера достаточное. Но он в деревне один. А если по каким-то причинам его производительность растет (и тут не обязательно вырос уровень разделения труда, могут быть и другие причины), то он уже в рамках деревни остаться не может. В нашем примере объединенный «рынок» (поскольку это пока не совсем рынок) трех мастеров должен был вырасти до трех деревень.

Теоретически, такой же вариант может получиться, если выросла деревня. Ну, было два десятка «тучных» лет, дети не умирали, в результате следующее поколение оказалось сильно больше предыдущего. Правда, для них понадобится новая пахотная земля, но давайте уж в такие тонкости не залезать. И – понадобилось в деревне несколько тележных дел мастеров. Они, конечно, могут составить свой цех, т. е. жестко оберегать старую систему, при которой каждый делает телеги независимо, причем по одной и той же технологии. Но, опять-таки, ситуация может меняться, и появляется возможность углубления разделения труда.

И таким образом получается универсальная закономерность: чем больше деревня (читай – экономическая система), тем дальше там может зайти углубление разделения труда, тем больше в ней профессий, тем богаче система в целом. Отметим, что поняли это в Европе довольно быстро, но все-таки после того, как это самое углубление разделения труда началось: напомним, что писал уже в самом начале XVII в. Антонио Серра.

Вывод второй. Если рассматривать ситуацию с точки зрения производителя, т. е. одного из тележных мастеров, то процесс углубления разделения труда несет не только позитивные, но и негативные следствия. Собственно, позитивные понятны, это рост производительности. А вот негативные… Дело в том, что, выражаясь современным языком, углубление разделения труда увеличивает риски производителя. Причем с самых разных сторон. Ну действительно, пока мастер делал телеги сам, для него не было проблем с материалом, инструментами и т. д. Он их сам делал и сам отвечал за качество и сохранность. А теперь?

Если он делает колеса, то он должен их привезти тому, кто делает кузова, для того, чтобы их приделать. И вот он сложил колеса в собственную телегу, привез их в соседнюю деревню, а там обнаруживается, что тамошний мастер пьянствовал и сделал всего три кузова вместо четырех… Или вообще у него случился пожар и все, что он сделал, накануне сгорело. А может быть еще хуже: проезжали мимо какие-то купцы и купили кузова сами, за деньги… Как быть?

Но это риски с одной стороны, производственной. А есть и другие. Раньше не было проблем со сбытом: договорились, все это знают, заказчик кормит мою семью, пока я делаю ему телегу, все нормально. А если я делаю телегу, для которой нет заказчика? Кто в это время меня кормит? Пока мы остаемся в рамках рынка из трех деревень, все более или менее понятно, с заказчиками ситуация не меняется. И даже тринадцатая телега тут не мешает, поскольку кормят потребители предыдущих двенадцати, тут фактически эта телега (за исключением материала) бесплатная. Но потом куда ее девать?

И вот здесь место для третьего вывода. Одну деревню в нашем рассказе можно рассматривать как замкнутый рынок (или, как мы объясним ниже, воспроизводственный контур). Три деревни – это еще не новый рынок, во всяком случае до тех пор, пока наши мастера не договорились. А вот после этого сговора, во-первых, эти три деревни, по крайней мере в части телег, стали одним рынком, а во-вторых, стало понятно, что емкость этого рынка недостаточна для потребления полного объема произведенной продукции!

Иными словами, из этого достаточно простого и интуитивно понятного примера следует, что если экономическая модель предполагает постоянное углубление разделения труда, с соответствующим ростом производительности, то это требует решения двух проблем, которых до того просто не было! Это проблема компенсации рисков производителейи проблема расширения рынков сбыта! Как мы увидим в дальнейшем, именно эти два фактора и определяют нашу экономическую жизнь последние 500 лет! И именно они создают сегодня главные препятствия на пути экономического роста!