Флемминг Росе - Дело о «карикатурах на пророка Мухаммеда»

Наконец, известный рисунок Курта Вестергора, изображающий пророка с бомбой в тюрбане. Исследователь в области культурологии и семиотики Фредерик Стьернфельт анализирует эту карикатуру в блестящей книге "Политика разделения" о мультикультурности и свободе слова, которую он и писатель Йенс Мартин Эриксен опубликовали в 2008 году. Приведенный далее текст основан на его исследовании.

Многие обвиняли этот рисунок в стереотипизации и "демонизации" мусульман, по аналогии с антисемитскими карикатурами в Германии 1920— 1930-х годов; также критики указывали, что он выставляет всех мусульман террористами. По мнению Стьернфельта, этот рисунок не имеет оснований для такого прочтения. Ведь он состоит из трех элементов: 1) натуралистичный портрет бородатого мужчины с типичным спокойнонейтральным выражением лица — ни гнева, ни радости, ни печали, ни счастья, 2) стилизованная бомба, и, наконец, 3) исламский символ веры, написанный по-арабски на тюрбане: "Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его". Рисунок ничего не сообщает об отношении Мухаммеда к бомбе и поднимает вопрос, являются ли мусульмане в действительности ее жертвами, или же она оказалась в тюрбане против воли Мухаммеда, как это случилось с Аладдином в одноименной сказке Адама Эленшлегера начала XIX века. Стилизованное изображение бомбы имеет достаточно общий характер и не позволяет говорить о ее прямом отношении к Мухаммеду. Скорее бомба относится к насилию в широком понимании этого слова, нежели к каким-то специфическим формам его проявления.

Мухаммед на рисунке символизирует ислам таким же образом, как изображения Иисуса Христа указывают на христианство, портреты Карла Маркса — на марксизм, Будды — на буддизм, Адама Смита — на капиталистов, папы римского — на католиков и американского президента — на США. При этом нельзя утверждать, что фигура Мухаммеда представляет собой не только ислам, но и всех мусульман, предполагая, что все им сказанное касается каждого из них. В рисунке нет никаких обобщающих признаков, которые имели бы отношение ко всем мусульманам без исключения, как в случае антисемитских карикатур. Если изобразить Карла Маркса с руками по локоть в крови, Иисуса на кресте, держащего кружку пива, или же христианского Бога с бомбой, то это вовсе не будет означать, что все марксисты — кровожадные убийцы, а христиане — или пьяницы, или террористы. Стилизованная бомба Вестергора относится к мусульманам, совершающим насилие во имя религии, точно так же, как изображения Господа Бога или Иисуса с бомбой — к христианам, которые оправдывали взрыв американского абортария.

В данном случае речь идет скорее о тех мусульманах или направлениях внутри ислама, которые защищают право применять насилие во имя религии. Весной 2007 года датский исследователь ислама Мехди Мозаффари во время судебного процесса в отношении публикации карикатур на пророка Мухаммеда французским сатирическим журналом "Шарли Эбдо" обратил внимание, что рисунок Курта Вестергора можно считать современной адаптацией сформированного мусульманскими историками образа пророка как воина и полководца. Музеи, экспозиции которых посвящены исламу, придают большое значение оружию пророка и сражениям, в которых он участвовал. "С этой точки зрения, — сказал Мозаффари, — рисунок является современной интерпретацией образа Мухаммеда, который имеет огромное значение для многих мусульман". Мусульманин и журналист алжирского происхождения Мохаммед Сифауи в рамках того же судебного процесса предположил, что меч и на флаге Саудовской Аравии, и на эмблеме движения "Братьев-мусульман" выражает понимание приверженцами ислама своей религии как воинственной доктрины и способа ее распространения. В связи с этим рисунок Курта Вестергора вписывается в исламскую традицию изображения пророка и его жизненного пути.

В рисунке нет никакой стереотипизации мусульман, ничего, что имело бы отношение ко всем приверженцам ислама. В этом заключается существенное отличие рисунка Вестергора от антисемитских карикатур, акцентирующих внимание на таких расистских стереотипах, как еврейский нос, жадность, звезда Давида, представление о Вечном Жиде, где прямо указывается, что они относятся к целой этнической группе, ставшей объектом стереотипизации и "демонизации". О евреях говорят, что они такие-сякие, однако этого не произошло с мусульманами после публикации рисунка Вестергора. Разумеется, ислам — это не раса, а религия, и среди ее приверженцев есть черные, белые, желтые и красные, проживающие на всех континентах от севера до юга и от запада до востока. Антисемитские карикатуры, публиковавшиеся в нацистской газете "Штюрмер" в 1920— 1930-х годах, были направлены против этнической группы, в то время как "карикатуры на пророка Мухаммеда", к которым относится и работа Курта Вестергора, выражают сатирическое отношение их авторов к религиозной доктрине.

Миккель Богх, специалист в области истории культуры и ректор школы изобразительных искусств при Академии художеств в Копенгагене, также высказал мысль, что объединение на одном рисунке Мухаммеда и бомбы можно толковать по-разному. Он выделил пять различных вариантов интерпретации, заметив, что их может быть и больше. "Следует ли нам полагать, — спрашивает он, — что пророк представляет ислам и что ислам — воинственная религия? Или же речь идет скорее о том, что террористы, творящие насилие во имя своей веры, искажают образ пророка и ислама? Или же рисунок говорит нам о том, что Мухаммед живет в своем собственном мире, совершенно не зная о борьбе, которая ведется от его имени? Такая точка зрения подтверждается способом расположения объектов на изображении, при котором пророк не может видеть бомбу, которая вот-вот взорвет его, пока он стоит с нейтральным, даже отсутствующим выражением лица, не подозревая о подожженном фитиле. Или же из рисунка следует, что ислам — саморазрушительная религия?"

Мне было обидно, что многие критики работы Курта Вестергора настаивали лишь на одном способе ее толкования. Большинство из них даже не видели этот рисунок, не говоря уже об остальных одиннадцати "карикатурах", и все же самоуверенно выразили убежденность в том, что этот рисунок выставляет террористами-смертниками всех последователей Мухаммеда.

Другие настаивали, что террористом изображен сам пророк. Такие безапелляционные заключения подтверждали, что участники дискуссии имели другие интересы, нежели стремление беспристрастно проанализировать "карикатуру".

Стойкое ощущение оскорбленности и гневная реакция на рисунки подняли вопрос о том, что же заставляет приписывать безвредным карикатурам разрушительные последствия наравне со смертоносным оружием. Почему картины имеют силу, которой, очевидно, не располагают слова? На этот вопрос пытается ответить американский ученый-теоретик в области культурологии В. Дж. Т. Митчелл в своей книге "Чего хотят картины?". По его словам, изображения оскорбляли людей еще на заре времен. Бог создал Адама и Еву по образу и подобию своему и выгнал из рая, когда они проявили непослушание. Их грехопадение — своего рода иконоборчество, поскольку они оскорбили образ Бога, отражением которого являлись сами. Когда впоследствии Господь решил дать избранному народу второй шанс, он потребовал в качестве необходимого условия соблюдения израильтянами своих законов, в первую очередь запретив изображать что-либо. Этот запрет исходит непосредственно из второй заповеди в Ветхом Завете, которая звучит так: "Да не будет у тебя других богов пред лицом моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель". Бог уделяет объяснению этой заповеди гораздо больше внимания, чем всем остальным, вместе взятым. В то же время запрет убивать кого-либо не действует в отношении идолопоклонников. Иными словами, поклонение идолам — серьезное преступление.