Джордж Оруэлл - Дневники

В Марракеше большие европейские кварталы, но город скорее типично мавританский. Европейцы не занимаются неквалифицированными работами, кроме ресторанов [27] Многие официанты и пр. европейской внешности говорят друг с другом на арабском (возможно, евразийцы). [Примечание Оруэлла.] и т. п. Таксисты в Касабланке – европейцы, в Марракеше – марокканцы. Нищета, без сомнения, жесточайшая. Дети клянчат хлеб и, получив, съедают с жадностью. В базарном квартале множество людей спят на улице – буквально возле каждой двери по семье. Очень распространены слепота, какой-то род парши и некоторое количество уродств. Множество беженцев на стоянках за чертой города. Говорят, это люди, бежавшие на север от голода, которым охвачены южные районы. Говорят еще, что выращивание табака в саду [28] То есть больше, чем на разрешенном участке. [Примечание Оруэлла.] преследуется по закону.

Марракеш : из поезда Танжер – Касабланка – Марракеш {71} 71 Марракеш : Оруэлл пользуется двумя написаниями – Marrakesh и Marrakech, иногда его S и C трудно отличимы. видел птиц. Необычайно много ибисов, довольно обычна пустельга и два крупных вида ястребов или коршунов, изредка одиночные вороны, очень похожие на английских. Аистов не было, хотя, говорят, они здесь водятся. Очень редко – куропатки.

В Марракеше обычны щеглы, по виду такие же, как в Англии. Видел, как человек нес зайца. В остальном диких четвероногих вообще не видел. Говорят, что их и нет, только во Французском Марокко немного зайцев и шакалов. В Испанском Марокко – верблюды, но редко, их больше к югу от Касабланки. Ростом верблюды примерно 6 футов. Все крайне тощие, с мозолистыми наростами на суставах. Большинство в намордниках. Ослов в Марракеше нагружают чуть меньше, и они немного менее послушны, чем в Танжере.

Финики почти созрели. Частично зрелые – ярко-желтые и висят плотными гроздьями там, где у ствола пальмы начинается крона. Обычно на дереве около шести гроздьев, весят, наверное, фунтов пятьдесят. Упавший финик выглядит как желудь без чашечки. По-видимому, есть несколько разновидностей финиковой пальмы, в том числе карликовая.

Плоды на перечных деревьях почти созрели. Видимо, эти называются «ложным перцем», хотя могут употребляться как обычный. Грецкие орехи, очевидно местной разновидности, только что поспели. Груши и персики – еще нет. Лимоны здесь круглые и зеленые, похожи на индийские лаймы, только крупнее и кожура толще. Виноград в изобилии и очень дешев. Морская флора и фауна у Касабланки, кажется, почти такая же, как в Англии. Морские улитки, блюдечки, усоногие раки, сухопутные крабы и один вид анемона совсем одинаковы. Но чаек не видел. Забыл упомянуть, что в Танжере ловится очень крупная макрель.

В Марракеше хорошо растет розмарин. Розы тоже хорошо; петуния растет громадными кустами, как в Индии. Циннии тоже благоденствуют. Видимо, можно растить хорошую траву, если вода в достатке.

Поймал водяную черепаху дюймов 8 длиной, около маленьких зоологических садов (очевидно, не сбежавшую оттуда, хотя по виду такую же, какие там). Она была в оросительной канаве, плыла против течения, оставаясь почти на месте. Если ее перевернуть, сама перевернуться уже не может. Пахла отвратительно, но деятельная и в хорошей форме.

Обыкновенных воробьев здесь нет, есть птички семейства вьюрков с коричневым оперением, синеватой головой и длинным хвостом – во множестве.

В Зоологическом саду цветут несколько астр, это меня удивило. Маслины почти созрели. Некоторые иссиня-красные: возможно, это цвет спелости. Апельсины еще зеленые. Этим деревьям, видимо, требуется много навоза. Фасоль в стручках такая же, как у нас. Виноград неважный, суховатый и безвкусный.

Муравьи здесь крупные, красных и черных поровну, расширяют свою норку в земле. Один выносит камешек в форме фасолины, примерно ¼ дюйма в длину и ½ дюйма толщиной. Мухи очень назойливы, довольно много комаров, но болезней от летающих насекомых пока что нет.

Сегодня стемнело в 7 часов.

Читают здесь обычно две газеты, касабланкские ежедневные: «Пти марокен», ее продают в полдень, и «Вижи марокен» ( La Vigie Marocain ), появляется только вечером. Обе патриотические, более или менее антифашистские, нейтральные в отношении к гражданской войне в Испании и антикоммунистические. Местная газета «Л’Атлас» ( L’Atlas ), еженедельная, кажется совершенно ничтожной. Вчера (15-го), несмотря на сенсационное известие о том, что Чемберлен летит в Берлин, и большой шум вокруг этого в газетах, здесь почти никакого интереса и очевидное неверие в то, что грядет война. Тем не менее перемещение большого количества войск в Марокко. Два французских лайнера, курсирующих по маршруту Марсель – Танжер – Касабланка, были почти целиком заполнены солдатами. Недавно здесь были значительно увеличены воздушные силы и, по слухам, прибыли 125 новых офицеров.

Продаются, наряду с ярко-оранжевыми недоспелыми финиками, ярко-фиолетовые, цвета баклажанов. Большими горками повсюду гранаты. Некоторые апельсины уже желтеют. Продаются большие кабачки, наверное весом в 20–30 фунтов. И гладкие бледно-зеленые длинные кабачки – возможно, разновидность огурцов. Пекут и продают на базаре черный хлеб, предположительно ячменный, но выглядит как ржаной.

Очень много щеглов. Аисты, кажется, перелетные и появляются здесь не раньше середины зимы. Сильные колебания температуры. Сегодня и вчера прохладно, позавчера– невыносимо жарко, температура даже в 6 вечера 25 °C (т. е. 77 °F) и, возможно, около 40° в полдень. Говорят, что доходит до 45 °С в самые жаркие дни. К четырем часам жара спадает, а к шести опять усиливается, может быть из-за господствующего теплого ветра. Ночью достаточно укрыться простыней, но ранним утром обычно натягиваешь на себя одеяло.

По рассказам, осел стоит около ста франков (приблизительно 12 ш. 6 п). Выращивать здесь салат, говорят, очень сложно.

Токарные станки, которыми пользуются столяры-евреи при изготовлении плетеных стульев и пр., чрезвычайно примитивны. Есть две бабки: левая – неподвижная, правая скользит по металлическому стержню, на обеих по острию. Обрабатываемая деревяшка зажимается двумя остриями и вращается, острия неподвижны. Предварительно ее обматывают тетивой лучка один раз. Столяр удерживает подвижную бабку правой ногой, а правой рукой двигает взад и вперед лучок. Резец он держит в левой руке, поддерживая для устойчивости левой ногой. Таким образом он может вращать деревянную заготовку как на настоящем токарном станке и обрабатывать на глаз с точностью, наверное, до сотой дюйма. Лучок вращает заготовку с поразительной скоростью.