Джордж Оруэлл - Дневники

Сегодня проходил мимо стада коз и овец, одна коза как раз окотилась. Пастух поднял козленка и нес, мать ковыляла за ними и блеяла ребенку, а у нее еще висела плацента. Козы едят листья опунции. Другие, которые пасутся в колючих кустарниках, опускаются на колени и, чтобы добраться до нескольких зеленых листиков, проползают под шипами, почти как кошки.

Семена настурции и бархатцев прорастают, остальные еще нет. Внутри по-прежнему очень нехорошо.

Поспевает еще один сорт апельсинов, но еще не совсем созрели. Крупные, кислые, довольно толстокожие, много косточек, но ароматные.

Все еще не имею ясного представления о здешней земельной системе. Вся земля в этих местах или обрабатывается, или считается пригодной для обработки, за исключением немногих склонов холмов. Мы на внутреннем краю огромной пальмовой плантации, огибающей Марракеш с севера, площадью, должно быть, в тысячи акров. Землю между пальмами по большей части обрабатывают так же, как поля. Но границ нет или очень мало, и я не могу выяснить, принадлежат участки крестьянам или их арендуют, у каждого ли собственный участок или землей владеют сообща. Подозреваю, что есть и такое: невспаханные поля оставлены под выпас ради немногих участков травы, и на них повсюду пасутся стада коз и овец. Возможно, есть частные земли для обработки, но общинные пастбища. Пальмы растут в полном беспорядке, и трудно поверить, что они находятся в частной собственности. В ближней окрестности нашего дома по большей части огороды и фруктовые сады. По-видимому, есть крестьяне, которые возделывают довольно большие участки земли и содержат их в хорошем порядке. Есть большие и ухоженные товарные сады, обычно обнесенные стенками, принадлежащие европейцам или богатым арабам (думаю, как правило, последним). Сравнивая их почву с той, что у обычных крестьян, видишь громадную разницу, объясняющуюся наличием капитала, позволяющего обеспечить подачу воды.

После недавнего сильного дождя повсюду идет пахота. Судя по размерам участков, пашут под зерновые. Там и сям всходы – вероятно, озимая пшеница, которую сеют приблизительно тогда же, когда в Англии. Местный плуг – примитивное орудие, почти целиком из дерева, кроме лемеха, который представляет собой что-то вроде железного острия, надетого на деревянный стержень. Все приспособление легко нести на плече. Лемех берет на глубину от 4 до 6 дюймов, и, по-видимому, в большинстве случаев глубже почву никогда не вспахивают. Тем не менее кое-где почва выглядит неплохо, а местами, например в апельсиновой роще вокруг нашего дома, слой ее необычайно толст, около 4 футов (т. е. гумусовый слой). Отсутствие диска на плуге очень затрудняет работу человеку и животным, и почти невозможно провести прямую борозду. Чаще используют волов, но и других животных тоже, кроме верблюдов. Иногда запрягают вместе вола и осла. Сказал бы, что пара волов может вспахать за день пол-акра.

Главные культуры здесь пальмы, оливы, гранаты, кукуруза, чили, люцерна, большинство европейских овощей (фасоль, капуста, томаты, кабачки, тыква, горох, редис {79} 79 На полях рукой Оруэлла без указания, к какому месту это относится: картофель (плохой) . ), баклажаны, апельсины и зерновые (какие – еще не знаю). Апельсины выращиваются в основном европейцами, также и лимоны. Гранаты почти сошли, и финики сходят. Полагаю, что люцерну, растущую быстро и убираемую, когда она достигает фута в высоту, выращивают здесь круглый год. Она здесь главный корм и продается по 10 с. за связку дюйма в 3 толщиной. Кукурузу, используемую для корма, тоже, вероятно, выращивают круглый год, как и большинство овощей. Качество большинства растений низкое, что обусловлено, конечно, бедностью почвы и, главное, нехваткой капитала для оборудования. Например, томаты растут без подпорок, чахлые. Из животных овцы, кажется, лучше других себя чувствуют на скудных пастбищах, и, кроме вполне хорошей баранины, от них получают отличную шерсть. Большинство других животных выглядят жалко, и у всех молочных вымя маленькое. Хорошая испанская коза стоит почти столько же, сколько корова, отсюда можно заключить, какова удойность последней. Со всеми животными обращаются ужасно, но они на удивление смирные. Орудия крайне примитивны. Лопат и европейских вил нет, только мотыги, наподобие индийских. Возделывание земли трудоемкое из-за недостатка воды: каждое поле приходится делить на маленькие участки с земляными валиками между ними для сбережения воды. На полях работают не только маленькие дети, но и древние старухи; женщины лет шестидесяти, а то и семидесяти киркомотыгами очищают поле от корней и пр. Типичная арабская деревня обнесена высокой земляной стеной и выглядит как один большой дом. Внутри обычные жалкие хижины, чаще крытые соломой или пальмовыми листьями, и напоминают улей, футов восемь на восемь и семь в высоту. Кажется, все здесь боятся грабителей и запираются на ночь. Вне стен деревни никто не спит, если не считать временных хижин на полях для охраны созревшего урожая. До сих пор не докопался до причины, почему так дороги зерновые. К примеру, декалитр пшеницы, весящий около сорока фунтов, стоит на базаре 30 франков и больше, т. е. больше пенса за фунт на английские деньги. Соответственно дорог и хлеб. (В прошлом месяце официальная цена на пшеницу была установлена в размере 158 франков за квинтал [£112], см. вырезку из V. M. {80} 80 V. M .: La Vigie Marocain («Вижи марокен») – местная газета. от 9.10.38.)

Начался Рамадан. Арабы соблюдают его довольно строго, но, как я понимаю, иногда едят запретную пищу. Подозреваю, что порой употребляют мясо животного, умершего естественной смертью. Наш слуга, домоправитель м. С[имона], считает дозволенным есть птицу, которую заклевали до смерти. От спиртного, по-видимому, воздерживаются строго {81} 81 На полях рукой Оруэлла (но конкретно не относящееся к этому абзацу): М. также доедает остатки с нашего стола . Есть такие остатки во время Рамадана запрещено. М. – это Махджуб Махоммед, наш слуга , см. Марокканский дневник, 22.11.38. В The Lost Orwell («Утраченный Оруэлл»), ил. 11, показано, как Махджуб помогает Оруэллу доить козу. .

Мимо нас часто проходят на стрельбище поблизости солдаты. Выглядят очень бодро и браво, строй держат лучше, чем я ожидал, лучше, чем обычные призывники-французы. Гарольд Марал, служивший с зуавами, говорит, что большинство их алжирские евреи и другие полки смотрят на них очень свысока. Насколько понимаю, в Марокко истинных евреев не вербуют. Повсюду видишь признаки враждебности к евреям – не только у арабов, но и у европейцев. Евреи якобы сбивают цены, жульничают, отнимают у других работу и т. д. (см. вырезку из P. M. {82} 82 P. M. – Le Petit Marocain («Пти марокен»): касабланкская ежедневная утренняя газета. от 18.10.38).